Мальчик, который шагнул в вулкан
Шрифт:
Сэлис подняла руку. Лавадэр кивнул в знак согласия.
«Я могу частично подтвердить слова уважаемого Патрона. Черный Дракон несколько раз обмолвился о том, что Общество готовится к чему-то важному. Конечно, он и не подозревает о том, что проговорился».
Лавадэр усмехнулся: «Охотно верю. Я и сам в разговоре с вами, верхновная жрица, не уверен в том, что слышал то, что слышал и говорил то, что говорил. Для тех, кто, может быть, не помнит, Черный Дракон это прозвище Ваххара — самого могущественного мага в западных землях. Он способен обращаться в дракона черного цвета и является главой Общества Черного Дракона. Он, как видно из названия, крайне тщеславен и не признает ничего, кроме силы. Поэтому он и присоединился к Узурату».
Румяный Наорау
«Приготовьтесь. Я слышал волны Темных сфер. Цветок способен освободить богов Айлорэмэ. Он сделает это. Зов Земли».
Члены совета зашептались и заерзали на местах. Лавадэр нахмурился и начал поглаживать бороду: «Зов Земли может пробудить и древних Чудовищ — тех из них, кто не пал в Первых магических войнах. Они опустошали земли Великолесья задолго до появления аллирийских богов. Они спали 4000 лет и за это время наш мир изменился — исчезли гиганторы, которые помогали людям в войне. Да и среди самих людей осталось крайне мало могущественных магов. Для них мы легкая добыча. Боги Айлорэмэ опасны еще и тем, что способны призвать на войну тех, кто до сих поклоняется им. И возможно даже тех, чьи далекие предки служили им. А это — почти все народы Запада. Плата Крови — мы все понимаем, что это значит. Дурная наследственность служителей демонов, преследующая их потомков, лишающая их сна. Мы — члены Совета — это единственное, что могут противопоставить этому страшному нашествию наши народы».
Тарай-Ваоэн привстал, дождался согласия Патрона и сообщил: «Я слышал, что проснулись Мануриты».
За столом послышались смешки и скептические вздохи.
«3-зря см-смеетесь» — вдруг без разрешения, заикаясь заговорил молодой маг Элькантарао.
Он встал, вышел из-за стола и направился к стене за спинами сидящих в самом конце стола. Сэлис привстала и вперила в него подозрительный взгляд, показывая Лавадэру знаками не прерывать внезапную тираду юнца. Осталные члены совета снисходительно и возмущенно оглядывались на Элькантарао. «Вы все… Вы все покойники. Вы посмели строить козни против Вестника Нового мира. Его могущество выше ваших мыслей. Сама смерть идет туда, куда он укажет пальцем». Элькантарао судорожно сглотнул, полоснул по ладони острием кинжала и приложил ее к стене: «А он указывает прямо сюда…». Маги начала вскакивать со своих мест, Лавадэр закрыл глаза и поднял руки над головой. Спустя несколько секунд на месте кровавого знака из стены посыпалась пыль, шершавые каменные кирпичи пошли трещинами, стена глухо загудела, вздулась и взорвалась сотнями осколков. Последовавшие за этим события произошли настолько быстро, что для их рассмотрения пришлось бы остановить бег времени и сделать секунды невыносимо долгими. Из клубов пыли в зал метнулись две тени — огромные кошки черного матового оттенка с застывшими глазами статуй приземлились на стол и обратились в высоких, в полтора человеческих роста воинов.
Каждый из Мануритов держал в руках по два таких же черных матовых меча. В это же мгновение у них над головами скользнули еще две живых статуи-кошки, оттолкнулись от стола, оставив на его поверхности завитки стружки и в гигантском прыжке ринулись на Лавадэра. Старый маг успел лишь выкрикнуть «Бегите!» и направить руки в сторону стены справа от себя — за спиной Айрао. Мощный удар невидимой энергии выбил целую гору кирпичей, проделав большое окно на улицу. Маг еще не успел опустить руки, как Мануриты обрушились на него, повалив белое седалище.
Повинуясь команде, Айрао попятился назад и упал на спину. Тем временем юркнувший под стол еще в момент взрыва старик Энор бросил ему упавший на пол посох Краду. Манэгу обратился в рой насекомых, ту же вылетевший в образовавшуюся в стене дыру. Айрао схватил посох, попятился и упал в пробоину в стене спиной назад. Через секунду снаружи послышался треск ломающихся ветвей и
Магам приходилось бороться с Мануритами как обычным людям — они падали под черными мечами, хватались за разорванные огромными когтями лица и теряли сознание от страшных ударов о стены и пол. Тарай-Ваоэн и Варагат-Манават яростно сражались с одним Мануритом, обрушивая на него серии ударов — мечи лишь скользили по неуязвимому черному телу, высекая искры. С яростным криком Варагат обратился в огромного Змея и повалил Манурита на пол, обвив ему руки и ноги. Преодолев смертельную для любого человека хватку, черный воин схватил Змея за челюсти. Послышался хруст и на полу появился бородатый мужчина с вытаращенными от боли глазами и изуродованным лицом.
Отброшенный в дальний угол Тарай-Ваоэн попытался было встать, но потерял координацию от сильнейшего удара головой и рухнул лицом вниз. В суматохе боя Энор аккуратно прополз под столом, зачерпнул ладонью в лужице крови, измазал себе голову и упал навзничь на гору тел.
Дождавшись, пока тяжелые шаги Мануритов стихнут, старый маг приоткрыл один глаз и посмотрел вверх. Дико и возбужденно улыбаясь, Элькантарао ходил по залу, присаживался на корточки и добивал раненых своим коротким кинжалом. Молодой человек нервно хихикал и бормотал себе под нос: «Жалкие, какие же вы все жалкие».
Увидев плачущего от боли и что-то мычащего Наорау, Элькантарао подошел к нему: «Что, выродок, мамочку зовешь? Топить вас надо при рождении, уродов». Эльканатаро наступил на шею лежащему парню и, высунув язык от азарта, смотрел, как тот задыхается и бьется в конвульсиях.
«О, старик! И шуту досталось!», — Эльканатарао присел на корточки над Энором и протянул руку, чтобы перевернуть тело. «Террано нонмото!», — вырвавшиеся из ладоней Энора лучи подбросили Элькантарао в воздух и прижали к потолку. Извиваясь от боли и брызжа слюной, молодой маг хрипел проклятия. «Что ты сделаешь, старик? Ты же такой добрый — все это знают. Ты, и все твои дружки, и этот твой мальчик-выскочка — вы все сдохнете!».
Энор прищурился и кивнул в сторону лежащего на полу Лавадэра:
«Один мой друг говорил, что этого заклятия не достоин ни один человек. Что никто не заслужил вечно жить на вздохе, переживая бесконечно растянутый миг и видя, как перед его неподвижными глазами бегут года… Но мой друг мертв…». Элькантарао завыл от ужаса, а старый маг приложил палец к губам и шепнул: «Тссс!». Затем он протянул руку и произнес: «Заклинаю тебя силой Третьей Стихии! Плоть земли, дух блужданий!». Прижатые к потолку руки и ноги Эльканатрао начали покрываться серой бугристой коркой, на глазах превращаясь в камень и сливаясь со зданием. Скоро на Энора сверху смотрела вросшая в потолок статуя с протянутой вниз, вывернутой в конвульсии рукой и лицом, застывшем в гримасе отчаяния и злобы.
Энор огляделся, присел на кромку стола и закрыл лицо руками. Все его друзья, люди, на которых возлагали надежды целые народы, все они были мертвы. Старый маг утирал слезы не замазанными кровью полами плаща и поправлял выбившиеся из косы седые пряди. Стукнув кулаком о стол, Энор вышел из зала и отправился вверх по лестнице в старую пыльную библиотеку. Там он отыскал пожелтевший лист бумаги и неиспользованный пузырек чернил. Быстро написав письмо, он поджег его от угольков почти погасшего камина и развеял на сквозняке в пробитой Лавадэром дыре в стене. Через час в саду поместья «Роща Молчания», между покрытыми мелкими трещинами мраморными оградками и рядами разросшихся яблонь на земле лежали 13 тел. Старик Энор, обливаясь потом и сжав зубы, копал землю на месте большого цветника.