Мальчик, Который Выжил
Шрифт:
Мои руки двигались быстро, укладывая один большой кубик на другой. Пока мама продолжала спорить с Матвеем, черная башня росла прямо на глазах. Чёрные стены поднимались всё выше, а я, слегка высунув язык от сосредоточенности, аккуратно ставил кубики-парапеты. Башня получалась внушительной, почти в мой рост.
На самой вершине я с осторожностью водрузил два небольших кубика, напоминающих сторожевые башенки, и, закончив, гордо замахал ручками, словно дирижёр, завершивший симфонию.
Мама в это время высказывала своё недовольство:
— Я не вижу ничего
— Ма! — перебил я громким возгласом, показывая на своё творение. — Ма!
Мама и Матвей одновременно повернули головы в мою сторону. Княгиня удивлённо моргнула, её взгляд скользнул по моему архитектурному шедевру. Матвей довольно усмехнулся, а потом тайком показал мне большой палец.
Я гордо указал на башню и произнёс:
— Ба-ша! Ба-ше-ка!
Мама молча смотрела то на меня, то на башню. Выражение ее лица вдруг смягчилось, словно ледяная корка треснула, обнажая тепло.
— Славик, как быстро ты собрал! Какой умненький ты у меня! — просюсюкала княгиня, наклонившись и уперев руки в колени. — Сам догадался, куда что ставить? Такой сообразительный, прямо мастер строитель!
Матвей тут же воспользовался моментом, чтобы продолжить разговор.
— Видите, Ирина Дмитриевна? Эти игрушки развивают планирование и учат понимать последствия разрушения. Конечно, для развития Разрушителю нужно не только разрушать. Я изучал некоторую литературу на эту тему. Чтобы разрушить что-то грамотно, нужно сначала понять, как это построено. Эти игры учат не только логике, но и стратегии, помогают укрепить связь между созиданием и разрушением.
Мама перевела взгляд с Матвея обратно на башню, потом снова на меня, задумавшись
Я, гордо выпрямившись, упёр руки в бока и улыбался так широко, что ещё чуть-чуть — и уши бы задел губами. Настоящий архитектор, не меньше. Ну и? Долго мне ещё ждать? Хвалите уже дальше, не стесняйтесь!
— Ну ладно, — наконец произнесла мама, тихо выдохнув. — Возможно, это действительно разумно.
Мы с бородачом едва не подпрыгнули от радости. Разрешили! Это стоило отметить, и я не собирался откладывать празднование.
Без лишних раздумий я схватил пенопластовый кубик, и, вдохновлённый своим успехом, с криком:
— Ба-бах!
Нанёс по башне решающий удар. Точно в её уязвимое место — я ведь, как архитектор, знал его прекрасно. Чёрные стены рухнули с грохотом, а кубики разлетелись по комнате, словно фейерверк или брызги шампанского.
Я залился весёлым смехом, глядя на разрушенные останки своего творения. Это было великолепно.
Ксюня, которая всё это время обиженно сидела в углу, наконец не выдержала. Позабыв о своём дутье, она рванула к разбросанным кубикам, с любопытством начала их трогать, а потом — как и всё в её жизни — пробовать на зуб. Ну да, чем-то черные блоки напоминали шоколадки.
Мама тяжело вздохнула, её взгляд скользнул к Матвею, который в ответ лишь пожал плечами и неуверенно почесал затылок.
Но было уже поздно. Решение о пользе игрушек, видимо, уже утвердилось в её голове, и менять его она явно не собиралась.
А
Вечером мама, видимо решив, что моя активность с игрушками — отличный повод для начала воспитательной работы, взяла в руки внушительных размеров книгу. Она устроилась в кресле, с видом человека, готового передать важные истины, а я с Ксюней уже лежали в кроватке, готовые ко сну.
— Сегодня мы почитаем про известных Разрушителей, — произнесла мама мягким тоном. — Но не про тех, кто разрушал ради разрушения, а про тех, кто творил новое, придавал смысл хаосу. Были среди Разрушителей и великие политики, и реформаторы, и меценаты.
Она открыла книгу с яркой обложкой. Золотые буквы на фоне замысловатых вензелей. Классика. Но я-то знал, что будет дальше.
Это будут рассказы про типа благородных Разрушителей.
Мама начала читать, а я слушал вполуха. Среди упоминаемых имён мелькали старые знакомые — люди, о которых мне уже доводилось узнать в прошлой жизни. Некоторые даже довелось встретить лично. Всё это звучало убедительно и важно, вот только одного имени я не услышал.
Меня.
Ха, ну конечно, мама про меня не читала, поди, специально пролистала мое имя. Хотя в такой книжке я точно заслуживал место. Правда, маленьким деткам про таких магов, как я, обычно не рассказывают. Ну разве что для устрашения — чтобы плохиши знали, что бывает, если переборщить с шалостями.
Но если уж говорить о великих Разрушителях, то моё имя определённо должно было занять достойное место в этом списке
Я усмехнулся, слушая мамино повествование. Пусть пока читает про других. Моё время ещё придёт.
А ведь я был тем ещё Разрушителем. В прошлой жизни моё имя не ассоциировалось с созиданием. Генерал — это не та должность, которую связывают с мирными реформами. Моя слава была мрачной, иногда откровенно зловещей. Кто-то называл меня Безумным Генералом. Ладно, многие так говорили… Но только не мои подчинённые.
Потому что они знали, что я действовал строго по правилам войны. Правда, правила эти были предельно жестокими. Я был тем, кто соответствовал своим врагам — настоящим мясникам. Взять хотя бы ацтеков. Их жрецы с ножами, их жертвенники, омытые кровью, их ненасытная жажда боли и страха. Они дали миру свои кровожадные правила, а я принял их вызов. И победил.
— И вот так он позаботился о художниках… — голос мамы продолжал звучать где-то на заднем плане.
Тех, о ком читает мама, я бы без колебаний назвал трусами. Политики, меценаты, дипломаты — красивые истории, благородные примеры, вдохновляющие пустышки. И всё это — ни о чём.
Их секрет прост: они просто не развивали себя как настоящих Разрушителей и воинов. Они были слишком осторожны, слишком слабы, чтобы использовать свою Атрибутику до конца. Вот и всё.
Я на миг открыл глаза и бросил взгляд на Ксюню. Она уже тихонько сопела, свернувшись калачиком под одеялом. Спокойная, счастливая.