Маленький красный дом
Шрифт:
– Мужчины, – согласилась я.
Сэнди из Филадельфии перезвонила мне позже в тот же день. Ее голос был высоким и приятным, но она, казалось, была смущена моим вопросом. Я выскользнула на улицу и ответила на звонок со стоянки.
– Я не разговаривала с Евой целую вечность, – проговорила она. – Буквально вечность.
– Вы были близки в детстве?
Сэнди потребовалось мгновение, чтобы ответить.
– Не совсем. Ева была… скажем так, не из тех, у кого есть подружки, если ты понимаешь, что я имею в виду.
– Боюсь, что нет.
–
Я знала о Лиаме, о несчастном случае, о деньгах, унаследованных Евой. Я знала, что отец Евы был «проповедником огня и серы» [15] . Я хотела узнать о Нью-Мехико.
15
Проповедники, известные своими страстными призывами к людям перестать грешить, чтобы избежать проклятия и адских мук.
– Ева потеряла дочь, – сказала я. – Она исчезла?
Сэнди вздохнула.
– Да, и это, казалось, изменило ее. После исчезновения Келси на некоторое время исчезла и Ева. Она уехала в Грецию, и никто в семье много лет ничего о ней не слышал. Когда она вернулась… Ну, ты знаешь, конечно. Она удочерила тебя и твою сестру.
Я наблюдала, как мужчина на арендованном BMW припарковал машину и вошел в закусочную с портфелем и газетой в руке. Мне нужно было бы вернуться и обслужить его, но я хотела еще несколько секунд пообщаться с кузиной Евы.
– Вы говорили с Евой после этого?
– Нет… не совсем. – Она сделала паузу. – Если подумать, мы больше никогда не общались. Ее мать умерла за три года до возвращения Евы в Штаты, а отец – за несколько месяцев до этого. Она уединилась в Мэне или где-то еще после того, как вернулась в США.
– В Вермонте.
– Да, точно, в Вермонте. Как ты, Констанс? Ты в порядке? Я слышала, что Ева скончалась.
– Я держусь. – Я рассказала ей о доме в Нью-Мехико. – Вы помните, чтобы Ева когда-нибудь говорила об этом штате? Или про город под названием Нихла?
Ожидая ответа Сэнди, я вернулась в закусочную. Последний клиент шуршал своей газетой, явно рассчитывая, что его вот-вот обслужат.
Сэнди сказала:
– Полагаю, Ева отправилась в Нью-Мехико искать Келси. Да-да, я вспомнила! Но никакого результата… ничего. Она тяжело это восприняла. Выглядело так, будто она вслед за девочкой исчезла с лица земли – по крайней мере для большинства из нас. – Она вздохнула. – Мне жаль, Констанс.
– Жаль чего?
– Мы все-таки тоже твоя семья. Мы должны были быть там, чтобы позаботиться о тебе, когда Ева привезла вас домой из Греции. Я уверена, что ты и твоя сестра только выиграли бы от этого общения.
– Спасибо, – сказала я. – Для меня это много значит.
Только повесив трубку, я
Было уже больше семи, и Мануэла разрешила мне уйти. Я напоследок протирала прилавки, когда добралась до стопки газет в конце.
– У тебя завтра свободный день? – крикнула Мануэла из кухни.
– Да. Я тебе нужна?
– Я подумываю о выходном. Мне бы не помешал денек для себя.
Я не винила ее. Она работала без остановки.
– Хочешь, чтобы я вышла вместо тебя?
Я вытащила из стопки сегодняшние газеты. Правила Мануэлы: если они были чистыми и актуальными, мы оставляли их на следующий день. Остальное мы перерабатывали. И мы выбрасывали кроссворды, если только они не были полностью пустыми.
Мануэла присоединилась ко мне в зале. Она переоделась в джинсы и белую блузку.
– Свидание? – уточнила я. – Развлекаешься?
– Нет. Свидание в суде по поводу маленького шоу, устроенного здесь моим бывшим. После этого хочу побаловать себя долгой прогулкой и массажем. – Она перегнулась через стойку и бросила тряпку в ведро с горячей мыльной водой. – Я ведь заслужила?
– Безусловно. Ты хочешь получить судебный запрет?
– Решила не продавливать. Это не стоит затраченных усилий, если только он не сделает что-то более агрессивное.
Я не была уверена, что согласна с ее решением.
– Жаль это слышать.
Она согнула сильную руку, подняла брови.
– Это жизнь и любовь.
Я сложила «хорошие» газеты и водрузила их стопку на прилавок. Уже собираясь выбросить разгаданные кроссворды в мусорное ведро, я вдруг замерла.
– Конни, ты в порядке? Ты вообще здесь?
Я уставилась на газету. Кроссворд наверху был завершен, но в каждом столбце и строке было всего по три слова, написанных снова и снова красной ручкой аккуратными печатными буквами:
МАЛЕНЬКИЙ
КРАСНЫЙ
ДОМИК
Глава тридцать вторая
Дождь падал крупными, голодными каплями, принося с собой сильный ветер, гром и вспышки молний. Ева наблюдала за бурей из безопасности номера в мотеле. Она ждала звонка от своего адвоката, который, как она предполагала, все еще злился на то, что она осталась в Нихле и выкачивала деньги со своих счетов.
Звонок поступил в 9:48 утра.
– Вы были правы, Ева. Несколько девушек убиты в Нихле и ее окрестностях. Еще больше людей числятся пропавшими без вести. Большинство из них были проездом, некоторые – из соседней резервации. Это были нищие девушки, бродяжки, беспризорницы. – Он кашлянул. – Не думаю, что вам стоит беспокоиться. Они явно не были сообразительными или состоятельными, как Келси.
Джим просто подтвердил то, что она слышала раньше.
– Келси любит рисковать, играть в игры. Кто знает, что она говорила людям? Она могла бы выдумать какую-нибудь чушь о своем прошлом, она могла бы искать опасности.
Приватная жизнь профессора механики
Проза:
современная проза
рейтинг книги
