Малютка

Мола Кармен

— Пора бы запретить сдавать квартиры, как номера в отелях, — причитала она. — Туристы вечно что-то вытворяют, но на днях был просто кошмар. Кажется, человек десять сюда набилось.

Сарате вышел на площадку.

— А вы видели тех, кто сюда заселился?

— Не видела, зато слышала.

— Что именно вы слышали? Голоса? Шум?

— Грохот, жуткий грохот. Удары. А главное… Ох ты господи, уж и не знаю, что они творили в этой квартире.

Женщина перекрестилась; воспоминания ее явно пугали.

— Расскажите

мне, пожалуйста, что вы слышали.

— В квартире были свиньи.

— В каком смысле — свиньи?

У одной из молодых уборщиц вырвался смешок, и Сарате испепелил ее взглядом.

— Было слышно хрюканье, — продолжала соседка.

— Не может быть, сеньора, — попытался урезонить ее Сарате. — Наверное, у них телевизор работал или вы приняли за хрюканье какие-то другие звуки?

— Называйте меня психопаткой, считайте меня глухой, как вам угодно. Но я уверена, что два дня назад в этой квартире были свиньи.

Сарате повернулся к коллегам, ошеломленным не меньше его:

— Что тут творилось?

Ответа ни у кого не было.

Глава 12

Ческа чувствовала себя отвратительно: тело покрывали пятна спекшейся крови, глаза чесались, губы саднило с той минуты, когда Хулио содрал с них клейкую ленту. Сухой матрас на кровати, к которой она была привязана, — единственное, что не причиняло Ческе неудобства или боли. Но если она не выдержит и обмочится, то не останется и этого.

Она поерзала, как делала в детстве, но выиграла всего несколько минут. Тогда она решила сдаться и расслабилась. Почувствовала, как под ней расползается мокрое пятно, и одновременно — облегчение. Пахнуть хуже, чем сейчас, уже не будет. Вонь свинарника уже казалась привычной, Ческа почти перестала ее замечать.

Она услышала, как открывается дверь. Хулио опять пришел ее насиловать? Кажется, он ушел совсем недавно, к тому же изнасиловал ее дважды. Она не думала, что он вернется так быстро. Но если это не он, то, получается, другие… Ческа всегда считала себя сильной и храброй, но сейчас ее охватила настоящая паника.

Она попыталась как-то извернуться, чтобы посмотреть, кто пришел, но не смогла поднять голову и никого не увидела. Вдруг Ческа ощутила прикосновение, услышала мяуканье — по кровати расхаживала кошка. Приблизилась к ней, лизнула шершавым языком. Видимо, кровь Хулио, которой он сделал надпись, пришлась животному по вкусу. Но расслабляться не стоило: неожиданное появление кошки — наверняка нечто вроде зловещей игры. Кто-то открыл дверь, чтобы запустить ее в подвал, и этот кто-то тоже находился в помещении, Ческа чувствовала его присутствие. Она не шевелилась, чтобы не показывать свой страх, и ждала, когда вошедший покажется сам.

— Кошка, не ходи там.

Ребенок. Ческа решила, что бредит. Что делала маленькая девочка в этом доме, где бы он ни находился? Почему она так спокойно разговаривала

с пленницей?

— Кто ты? — слабым голосом спросила Ческа.

Девочка появилась в поле ее зрения. Рыжая, длинноволосая, миниатюрная, лет семи-восьми, одетая в какой-то странный балахон. Кошку она уже взяла на руки.

— Я Малютка.

— Что ты здесь делаешь?

— Живу.

Во взгляде девочки не было ни тени смущения.

— Уходи, пожалуйста.

— Ты описалась.

Ческа выдавила нервную улыбку.

— А меня наказывают, когда я писаю в кровать. Но я уже давно так не делаю. Придумала выход: прямо перед сном иду в туалет. Сажусь и не встаю, пока не пописаю, все равно, хочется мне или нет.

— Иди, не надо тут сидеть. Оставь меня одну.

— Ты не хочешь, чтобы я немножко с тобой побыла?

Ческа с трудом сдержала слезы. Она считала, что некоторые вещи ребенку видеть нельзя, и часто спорила с подругами, которые разрешали своим детям смотреть по телевизору все подряд. А теперь над ней жестоко издевались, и это видела такая маленькая девочка. Это было невыносимо.

— А то мне скучно, — объяснила Малютка.

— Вряд ли смотреть на меня в таком виде очень весело.

— Нет, не весело.

Огорчение девочки казалось искренним. Ческа решила отбросить сантименты: нельзя было ее прогонять. Неизвестно, почему Малютка жила в этом доме, но, кажется, она — ее единственный шанс на спасение. Девочка могла помочь ей сбежать.

— Ты живешь здесь с родителями? Или тебя похитили?

Девочка пожала плечами.

— Как тебя зовут на самом деле? Малютка — это же не имя.

Девочка не ответила.

— Не скажешь мне? А хочешь, скажу, как меня зовут? — Ческа настойчиво пыталась завоевать ее доверие.

— Лучше не говори.

— Меня зовут Ческа.

— Нееет, не говори, дурочка!

Малютка возмущенно скрестила руки на груди.

— Хочешь узнать, откуда Ческа приехала?

— Нет.

— А почему? Ты не хочешь со мной дружить?

— Нет.

— Почему?

— Если мы подружимся, мне будет очень грустно, когда тебя убьют.

Глава 13

Владелец квартиры на улице Аманиэль — немолодой, за шестьдесят пять, лощеный, хорошо одетый — прибыл в ОКА в сопровождении своего адвоката, девушки лет двадцати пяти — двадцати шести, рыженькой, очень симпатичной. Как только Сарате вошел в допросную, на него посыпались претензии, — он не успел даже представиться.

— Мой подзащитный не знает, почему его сюда притащили.

— Ваш подзащитный? — язвительно переспросил Сарате. — Его никто ни в чем не обвиняет. И мы не тащили его, а вежливо попросили приехать к нам, чтобы ответить на несколько вопросов. И даже на этом не настаивали. Мы были готовы наведаться к нему сами. Вы не сказали, как вас зовут.