Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона
Шрифт:
— Седрик! — возмутился Гидеон. — Что у тебя на уме?!
— Как — что? Оказать покровительство талантливому артефактору… это моя прямая обязанность как герцога Фимбриджского.
Гидеон остановился, и я невозмутимо продолжил идти вперед. Нет, не то чтобы я имел привычку лично следить за каждой деревней на моей земле, так впору и разорваться. Но ради Элис… можно сделать исключение.
— Седрик! Ты что, ей не сказал, что вся эта деревня — твоя? Она не знает? Седрик!
— Так даже интереснее, правда же?
Элис любит бумажки — что ж, я предоставлю ей бумажку.
Вопрос, почему она об этом не знает, хотя должна. Что-то в ней все-таки… странное. Непонятное.
Интригующее.
Мне все нравится.
О том, почему я веду себя как влюбленный идиот, я тоже решил подумать потом. Насколько спокойнее было с Кэти! Я запоздало вспомнил, что после расставания не вспоминал о ней ни разу — до тех пор, пока не увидел рядом с домом Элис карету с гербом Рихтеров. Украденная лошадь, должно быть, паслась где-то неподалеку.
— Седрик… — снова позвал Гидеон.
— Что?
— Я никогда не видел тебя таким счастливым. Я даже не знал, что ты умеешь улыбаться!
Я планировал вернуться в Верхние Петушки через неделю — чтобы дать Элис расслабиться и решить, что она наконец сможет пожить спокойной жизнью без моего присутствия (не дождется).
Но кое-что заставило меня изменить планы.
* * *
— Что значит — пропал? — переспросил я.
Лорд Ривинг, сидящий напротив, медленно кивнул и прикрыл глаза. Он был главой тайной службы его величества, не последним лицом при дворе и больше всего напоминал рыбину: одну из тех, что притворяются дохлыми, а потом глотают жертву, не жуя.
— Мы навели справки: всего этим летом в столице исчезло больше десятка детей. Большинство из них — беспризорные, кто-то просто беден, родне только легче стало после их пропажи. Все — одарены магией. Мальчик, о котором доложили вы, — одиннадцатый случай.
Твою же мать. Я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Конечно, я не ожидал, что сообщение Гидеона о пропавшем ребенке тайная служба короля пропустит мимо ушей. Но я не думал, что буквально на следующий же день меня захотят видеть во дворце — для того, чтобы сообщить новости еще хуже тех, на которые я рассчитывал.
— И сейчас вы говорите мне о том, что вчера пропал еще один ребенок?
— Это можно так назвать, да. Девчушка из приюта мисс Вилкс.
Лорд Ривинг говорил спокойно, как будто засыпал на ходу, даже его водянистые глаза были полуприкрыты. Мой дракон, принюхиваясь к нему, неизменно чихал, потому что в нос ему ударяла вонь тины.
Большинство людей считало драконов тщеславными и высокомерными — и, в целом, не слишком ошибались по этому поводу. В чем они ошибались, так это в том, что драконы предпочитают иметь дело друг с другом, а не с людьми. Но внутри каждого дракона было природой заложено стремление быть самым сильным — так что иметь дело со своими без того, чтобы мериться… крыльями, скажем так, нам было сложно.
Мой так называемый отец, лорд Мэлори, к примеру, выбрал себе в жены человеческую женщину. Потом жалел, конечно, но все равно слишком сильно ее любил, чтобы просто так от нее отказаться. Наверное.
Сейчас лорд Ривинг, дракон, вызывал во мне намного больше неприязни, чем, к примеру, Гидеон, хотя последний был человеком. В этом было много животной конкуренции, хотя и простой человеческой брезгливости тоже хватало.
Уровень же враждебности большинства драконов ко мне могло описать только одно: как только я заходил в любое помещение, тут же становилось ясно, кто именно здесь сильнее всех.
Вот и сейчас лорд Ривинг явно никак не мог смириться с тем, что какой-то «сопляк», даже не вспотев, заставляет его внутреннего дракона испуганно шипеть, вжимать голову в плечи и послушно припадать к земле.
И только человеческие мозги хоть как-то отвечали за то, чтобы тело лорда Ривинга сидело прямо на стуле и вело со мной разговор.
— Почему, — сжал зубы я, — почему эта девчушка жила в приюте? Почему ее не доставили ко мне в школу?
Из горла вырвалось рычание, и мгновенно я ощутил, как будто голову сжимает огненным кольцом. От боли перед глазами все поплыло, и пришлось приложить усилия, чтобы остаться в сознании.
— Какие-то меры приняты? — рыкнул я.
— Мы примем. Это не первостепенный вопрос.
Руки сжались от желания обратиться и порвать его на миллиард кусков.
— И какой же вопрос в таком случае первостепенный? Пропадают дети. Магически одаренные дети.
Лорд Ривинг перевел на меня взгляд, и впервые за все время нашего общения на его невыразительном лице промелькнула тень ненависти, которую он, как и большая часть придворных и слуг короны, ко мне испытывал.
— Лорд Мэлори, это всего лишь бродяжки и сиротки. Они гибнут пачками на улицах каждый день — мы не можем спасти всех. Это дело и так на особом контроле — по указанию его величества.
И снова — по его лицу стало кристально ясно, что он думает об этом контроле и его «особенности».
Край столешницы, которую я сжимал правой рукой, задымился, и я усилием воли затолкал непослушную магию внутрь.
— А что по поводу остальных городов и деревень? Об этом что-то известно? Там тоже пропадают дети?
— Вы хоть малейшее представление имеете о том, как это отследить? Если да, жду ваших предложений, лорд Мэлори. А пока, прошу прощения, у меня есть и другие важные обязанности.
Какие обязанности? Плести интриги, чтобы тайная служба получила еще больше власти?
— Вас проводят к его величеству, — добавил лорд Ривинг, откидываясь на спинку кресла.
Потребовало больших усилий удержать себя в руках. Но я уже давно знал, что тот, кто первым выходит из себя, всегда проигрывает. Да и, честно говоря, если бы я вышел из себя, его величеству пришлось бы искать нового главу тайной службы, старый бы резко взял и закончился.
Требовалось многое обдумать. Его величество, когда я передал ему разговор с Ривингом, удивился, но, будучи медленным и вдумчивым политиком, который привык сначала разбираться с происходящим, а потом уже всех сжигать, просто принял информацию к сведению.