Маникюр для покойника

Донцова Дарья

– Простите…

Учительница притормозила. Росточком она была чуть выше метра пятидесяти, а мне все равно показалось, будто преподавательница смотрит сверху вниз.

– Что нужно?

– Простите, я мать Кирилла Романова.

– Ах, этого, – процедила дама и велела: – Входите.

Мы оказались в просторном классе, завешанном портретами и таблицами.

– Садитесь, – приказала математичка и принялась жаловаться на Кирку. Невнимательный, у доски словно немеет, зато за партой без конца болтает,

недавно жевал чипсы на контрольной и ничего не решил…

– Я спрашиваю: «Почему?» – грозно хмурилась Селена Эженовна, – отвечает: «Не понял». Все кругом поняли, даже Евстафьев, а ваш нет!

Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Сама сидела в классе, вытаращив глаза. Пока преподавательница старательно разжевывала материал, тема казалась ясной, но стоило начать работать самостоятельно!..

– На переменах носится, вчера чуть не сшиб завуча…

– Простите, но он болен и вчера не посещал занятий.

Но Селена Эженовна, очевидно, не любила, когда ее прерывают. Брови дамы соединились в одну линию, и она рявкнула:

– Значит, данная ситуация произошла позавчера…

– Может, это вообще не он был?

– Он, – отрезала математичка. – Вот что, мамаша, если желаете, чтобы ваш Ломоносов переполз в следующий класс, нанимайте репетитора. Я ему тройку не поставлю!

Внезапно в порыве вдохновения я поинтересовалась:

– Не могли бы вы подтянуть мальчика, частным образом, естественно?

– Десять долларов урок, – не моргнув глазом сообщила Селена Эженовна и по-птичьи склонила набок крупную голову.

Я обрадованно полезла в кошелек. Как удачно, что я сегодня прихватила из дома сто баксов, думала купить зимние сапоги, ничего, и старые сойдут, в метро тепло, ну поддену толстые носки, зато, глядишь, у Кирки дела наладятся.

Взяв зеленую купюру, Селена Эженовна неожиданно улыбнулась, обнажив ровные крепкие зубы.

– Ваш мальчик шалунишка, но ничего, думаю, у нас пойдет дело. Он производит впечатление умного ребенка.

У меня просто раскрылся рот. Всего сотня, а какая метаморфоза! Из грубияна, хулигана и дебила Кирка разом превратился в милого шалунишку с явными математическими способностями.

– Купите вот эту книжечку, – учительница потрясла перед моим носом брошюркой, – я по ней контрольные работы даю, тут все ответы.

– Где ее можно взять?

– У метро, душечка, за десять рублей на лотке, – прочирикала математичка, мило улыбаясь. – Кстати, вот вам вариант, пусть решит дома, а я отметку в журнал выставлю. И еще, смотрите…

Она показала мне толстую книгу «Готовые домашние задания».

– Там же, у метро, добудете, пусть выполнит уроки и проверит, вообще, я не разрешаю ученикам пользоваться решебником, но если свой ребенок…

Да, Селена Эженовна честно отрабатывала гонорар.

У метро я обзавелась необходимой литературой.

– Купите

клюкву, – послышался голос.

Милая женщина с изможденным лицом протягивала пакет, плотно набитый красными ягодами.

– Спасибо, – ответила я, – только что из нее делать?

– Пирог!

– А как?

– Значит, так, – не удивилась продавщица, – берешь пачку маргарина, лучше отечественного, и режешь на мелкие кусочки. Миксер есть?

Я пожала плечами:

– Наверное.

– Потом три яйца, желтки отдели от белков. Белки сунь в холодильник, а желточки взбей с двумя столовыми ложками сахара. Потом смешай с маргарином и добавь примерно два стакана муки, затем тесто прямо комком клади в форму и пальцами по донышку растыкай, оно скалкой не раскатывается, и в духовку, только бортик небольшой сделай, чтобы не лепешка, а сковородочка получилась, да вилкой в двух-трех местах проткни, а то вспучится.

– Клюкву куда?

– Погоди, значит, пока тесто печется, берешь стакана два ягод, давишь толкушкой и смешиваешь с песком.

– Сколько сахара?

– Чтоб тебе вкусно показалось, одни покислее уважают, другие послаже. Вытащишь готовое тесто, оно такого приятно-желтого цвета станет, и выложишь на него начинку. А потом белки из холодильника достанешь, взобьешь с песочком до «снега» и сверху всю клюкву прикроешь. Внизу тесто, посередине клюква, сверху белая пена, поняла?

Я кивнула.

– И снова в духовку, только теперь минут на пять, пока белок не станет цвета кофе с молоком. Потом всю жизнь меня за рецепт благодарить станешь. Делается за полчаса и печется столько же, не черствеет, неделю стоит как новый, вкусный да мягкий, бери клюкву.

Торговка оказалась права. Мои домашние в мгновение ока слопали по куску и схватили по второму.

– Восхитительно, – пробормотала Юля, облизывая ложку, – просто восторг.

– Ты бы поосторожней, – хихикнул Сережка, – располнеешь!

– Плевать, – заявила Юля и нацелилась на третью порцию.

И тут прозвенел звонок в дверь. Кирюшка глянул на часы и произнес загадочную фразу:

– Поезд из Колабина прибыл.

– Только не это, – прошептала Юлечка, роняя кусок на пол.

– Типун тебе на язык! – воскликнул Сережка, бледнея.

Муля и Ада, отпихивая друг друга задами, быстро-быстро уничтожали нежданную добычу.

Звонок прозвенел еще раз.

– Надо открыть! – вздохнула Юлечка, не трогаясь с места.

– Может, подумает, что дома никого нет, и уйдет? – брякнул Кирка.

– И не надейся, – пробормотал Сережка, – эта никуда не денется.

Похоже, он был прав, потому что теперь трезвон не смолкал ни на минуту. Чья-то уверенная рука жала на кнопочку не отрываясь.

– Лампочка, открой, пожалуйста, – попросила Юлечка.