Мария Магдалина
Шрифт:
Образец искреннего раскаяния (Exemplum perfecte penitentie)
Почему образцом истинного раскаяния стала Мария Магдалина, а не еще кто-то из святых, или Дева Мария и Иисус? Джордано Пизанский задал этот риторический вопрос во время проповеди в четверг, 22 июля 1305 года, в церкви Санта-Мария Магдалина Олтрарно во Флоренции. Монах заявил, что Христос и Богородица не могли стать образцами истинного раскаяния, поскольку их непорочность исключала возможность греха и последующего покаяния. Ну а что же другие святые? Джордано, что неудивительно, дает следующее объяснение: несмотря на существование других примеров кающихся святых (например, Петр, Павел и Мария Египетская), Мария Магдалина является самым наглядным и убедительным примером покаяния [547] . Образы остальных перед ней тускнеют. Правда, перечисленных святых грешников часто упоминают в проповедях, посвященных Марии Магдалине, — словно они являются ее небесной ратью. Петр, плачущий из-за того, что трижды отрекся от Христа, Павел, горько жалующийся на то, что до своего обращения он преследовал первых христиан; Мария Египетская, умерщвлявшая свою плоть из-за того, что раньше занималась проституцией; Давид, раскаявшийся в совершенном прелюбодеянии; Матфей, мучающийся угрызениями совести из-за то, что до встречи с Иисусом был мытарем, и праведный злодей, покаявшийся на кресте, — все это знакомые образы средневековой культуры [548] .
547
Prediche del Beato Fra Giordano da Rivolto dell’ordine dei Predicatori. Recitate in Firenze dal MCCCIII al MCCCVI,
548
Этот изменчивый состав святых встречается в проповедях Григория Великого, посвященных Марии Магдалине, Проповедь 25, Homiliarum in evangelia, Lib. II, PL 76, 1196; Перегрин де Оппелън MS BAV Pal. lat. 465, f. 156v; в RLS нет; анонимный автор из Марселя MS BAV Vat. Borgh. 138, f.146; RLS 9:97; и Иннокентий III, MS BAV Arch. Cap. S. Petri D. 211, f. 78r; в RLS нет.
Эти кающиеся грешники были персонажами не только произведений ораторского искусства, но и изобразительного. Фресковый цикл в часовне Святой Марии Магдалины базилики Святого Франциска в Ассизе как бы пересказывает содержание проповедей нищенствующих монахов [549] . В верхнем ряду изображены эпизоды из жизни Марии Магдалины, а в нижнем — портреты покаявшихся грешников Петра, Матфея, Павла, Давида, Мириам и Марии Египетской. В нижней церкви Ассизи, как и в проповедях нищенствующих монахов, они всего лишь фон для Марии Магдалины, exemplum perfecte penitentie, образца полного раскаяния.
549
О покровителях и тех, кто работал в этой часовне, см. Lorraine Schwartz The Fresco Decoration of the Magdalen Chapel in the Basilica of St. Francisc of Assisi (докт. дисс., университет Индианы, 1980 г.), а также ее Patronage and Franciscan Iconography in the Magdalen Chapel at Assisi, The Burlington Magazine 133 (1991): 32–36. Несмотря на то что она занималась изображениями в названной выше часовне, она уделяет мало внимания теме покаяния. Так, например, она не причисляет Матфея и Мириам к числу кающихся грешников. А ведь если они не являются образцами раскаявшихся грешников, тогда нельзя понять, почему они там изображены.
Впрочем, существует некоторая опасность в использовании кающихся грешников в качестве примера для подражания. Людовик, францисканский проповедник, по-видимому, столкнулся с таким явлением. В проповеди о Марии Магдалине он сообщает о том, что всегда существует возможность того, что упрямые прихожане на вопрос, почему они впали в грех, ответят: «Разве святые не грешат?» Однако хороший проповедник способен предупредить подобный ответ и избежать неловкости, приведя exemplum. Кажется, святой Амвросий упрекнул некоего императора за то, что тот спросил: «Разве Давид не совершал грехов?» «Если ты взял для себя за образец для подражания его греховную стезю, — ответил святой, — тогда последуй за ним и по пути покаяния». Его слова произвели на императора сильное впечатление: «Мучимый угрызениями совести, он тотчас же покаялся в своих грехах и встал на путь исправления» [550] . Должно быть, они надеялись, что все дерзкие грешники последуют его примеру.
550
«Hie aliqui convertunt in excusationem obstinationis cum quaeritur a quibusdam cur iaceant in peccatis. Respondent: «Nonne sancti peccaverunt?» Posset illis dici quod Ambrosius dixit cuidam imperatori. Legitur in quodam libro Ambrosii quod reprehendebat quondam imperatorem et cum respondisset: «Nonne David peccavit?» dicebat Beatus Ambrosius: «Si secutus es errantem sequere et penitentem». Et ad hoc verbum statim est compunctus et ad penitentiam conversus». MS Marc. Lat. fondo antico 91 (1775), f. 16v; RLS 4:15. Шнееер приписывает авторство проповедей, входящих в эту рукопись, святому Людовику Тулузскому. После тщательного исследования данного манускрипта я не обнаружила никаких свидетельств — ни внешних, ни внутренних, — подтверждающих его точку зрения. Schneyer, RLS 4:117.
Впрочем, несмотря на отмеченные братом Людовиком затруднения, образ раскаявшегося грешника, ставшего святым, производил на аудиторию нищенствующих монахов сильное впечатление. Сама мысль о том, что грешники могут стать святыми, была притягательна для тех, кто вел далеко не беспорочную жизнь. Поэтому проповедникам было необходимо демонстрировать образец раскаявшегося грешника, примеру которого могли бы последовать и другие грешники. А кто больше Марии Магдалины, знаменитой грешницы, подходил на эту роль? Бертольд Регенсбургский даже называл праздник святой Марии Магдалины «праздником грешниц», а Евдей Шаторуский от имени Марии Магдалины призывал грешников «радоваться и превозносить меня». По мнению Агостино д’Анкона, совершенно уместно, чтобы та, которая некогда совращала людей с праведного пути, предавая их в руки порока, теперь, после обращения, вела их к покаянию [551] .
551
Бертольд Регенсбургский: «Per totum annum aliquociens celebramus festa sanctorum set hodie celebramus festum peccatorum et quomodo ad hoc peccator ut festum suum celebret». MS BAV Pal. lat. 138, f. 102r; RLS 1:159; Жак де Витри, говоря о празднике, использовал то же выражение: «Hodie igitur festum peccatorum». См. проповедь у Лоуэрс в «Noli те tangere», 261. Евдей Шаторуский: «et ideo peccatores debent gaudere et festum agere de me». MS AGOP XIV. 35, f. 182r; RLS 4:948 Агостино д’Анкона: «Quia sicut ipsa ante eius conversionem exemplo suorum peccatorum multos proximos a via dei averterat et ad peccatum induxerat. Ita post eius conversionem exemplo sue sanctitatis multos ad penitentiam revocavit». MS Angelica 158, f. 123r; RLS 1:126.
Средневековые проповедники старались учить свою аудиторию при помощи exempla. А какой еще нужен exemplum раскаяния, когда имеется пример того, как величайшая грешница через покаяние стала великой святой? Грешницы должны были относиться к грехам и слезам Магдалины, как к своим собственным. Полагаясь на способность своих слушателей сопереживать, неизвестный францисканский монах из Марселя проповедовал:
От природы человеческое сердце склонно к состраданию. И когда мы видим плачущего человека, мы плачем вместе с ним… поэтому когда мы видим Марию Магдалину, охваченную беспокойством, печальную и рыдающую, нам тоже следует проявлять тревогу, быть печальными и вместе с ней проливать слезы. Если вы грешница, то она является для вас образцом, показывающим, что вам следует плакать вместе с ней [552] .
552
Марсельский аноним: «Cor enim humanum est naturaliter pium et ideo si videmus plorantem aliquem ploramus cum illo… Et quia respiciendo Mariam Magdalenam videmus earn anxiam, dolorosam, et lacrimosam, debemus anxiari, dolore, lacrimari cum ea. Si enim peccator es tibuit tibi ad plorandum exemplum ut plores cum ea». MS BAV Borgh. 138, f. 144v; RLS 9:96.
Люди должны были сопереживать ее горю, оплакивая вместе с ней свои собственные грехи.
Beatissima peccatrix
Обычно в средневековых проповедях Марию Магдалину называют beata peccatrix [553] (блаженная грешница), название, вызывающее воспоминания и заключающее в себе парадокс.
553
Beatissima Peccatrix: Жан де Ла Рошелль, MS Angelica 823, f. 154r; RLS 3: 141; Santa Peccatrix: Псевдо-Антоний Падуанский, «Sancti Francisci Assisiatis, minorum Patriarchae nec non S. Antonii Paduani, eiusdem ordinis, Opera Omnia», под ред. Иоанна де ла Хеее (Pedepontus [Stadt am Holf]: Iohannes Gastl, 1739) (kh.2), 12; Beata Peccatrix: Бертольд Регенсбургский, MS BAV Pal. lat. 138, f. 102r; Проповедь 107, Sermones thesauri novi de sanctis (Strasbourg: Martinus Flach, 1488), с непронумерованными страницами.
554
Брат Людовик, MS Marc. lat. fondo antico 91 (1775), f. 16v.
По доброй средневековой традиции — в соответствии с воззрением «противоположное лечится противоположным» — peccatrix могла прибавить слово «beata» к своему названию, превратив путем покаяния свои семь пороков в семь добродетелей. Доминиканец Ги д’Евре (ум. ок. 1290 г.) говорит об уместности такой темы в одном из своих семи набросков проповеди о Марии Магдалине для своей summa sermonum [555] . Внушенное любовью к Богу, прекрасное желание Марии Магдалины покаяться позволило ей порвать с отвратительным миром порока и, вознесясь на небеса, занять место рядом со Спасителем и его «князьями» [556] . В начале мы задали вопрос: почему святая Мария Магдалина стала образцом раскаявшейся грешницы. И мы поняли почему: ее считали не только величайшей грешницей, но и величайшей раскаявшейся грешницей. Теперь же нам надлежит рассмотреть то, как через покаяние она превратилась из грешницы в святую.
555
MS BAV Borgh. 66, f. 174r; RLS 2:491. О Ги д’Евре см. Scriptores, т.2 (1975 г.), с. 71–73.
556
Брат Людовик: «Ut sedeat cum principibus et solium gloriae teneat». MS Marc. lat. fondo antico 91 (1775), f. 16v.
Penitentia. Искреннее раскаяние
Мы уже рассмотрели покаяние с точки зрения богословов, но чем оно являлось для средневекового проповедника и его паствы? За своих слушателей дал ответ на этот вопрос Джордано Пизанский: «Что такое покаяние?» Ответ: «Скорбь по поводу совершенного греха» [557] . Покаяние — это, другими словами, искреннее раскаяние, первая ступень, по мнению богословов, на пути к искуплению своих грехов. Для средневековых людей — как проповедника, так и кающегося грешника — «слезы являлись признаком скорби» [558] .
557
Prediche del Beato Fra Giordano, т.1, c.181.
558
«Lacrime enim testes dolores sunt». Иоанн Библейский приводит слова Августина из «de penitentia», MS BAV Borgh. 24, f. 61v; RLS 3: 91. О символическом значении слез см. Pierre Adnes Larmes, DS 9 (1976): 287–303. О слезах как речевом акте см. Peter Burke The Historical Anthropology of Early Modern Italy (Cambridge: Cambridge University Press, 1987), 9.
Вовсе не случайно то, что слезы являлись одной из самых заметных особенностей Марии Магдалины, и сила их воздействия неоднократно подчеркивалась в средневековых проповедях. По свидетельствам евангелистов, она необычайно легко начинала плакать. Она плакала в доме Симона фарисея, обливая своими слезами ноги Христа; она рыдала на могиле своего умершего брата Лазаря и, самый памятный момент, так плакала перед входом в гробницу с телом Иисуса, что воскресший Спаситель даже спросил: «Жена! Что ты плачешь?» [559] Средневековым проповедникам хватило новозаветных свидетельств, чтобы представлять ее в образе кающейся, проливающей слезы грешницы [560] . Никола д’Аквэвий использует образ Марии Магдалины для рассмотрения темы искреннего раскаяния в прекрасной проповеди, произнесенной 22 июля. Он начинает с того, что представляет, будто присутствует на пиру в доме Симона фарисея: «Если бы я припал к ногам Спасителя вместе с Марией Магдалиной, я бы облил его ноги слезами искреннего раскаяния» [561] .
559
Лк. 7:36–50; Иоан. 11: 1-44 и 20: 11–18.
560
Средневековые проповедники и авторы жития так крепко связали образ Марии Магдалины со слезами (водой), что в начале тринадцатого столетия гильдия водоносов преподнесла в дар Шартрскому собору витражное окно с изображением эпизода из vita святой. См. Николь Бериу Мария Магдалина в проповедях, произнесенных в Париже тринадцатого столетия, MEFRM 104/1 (1992): 282 прим. 2.
Образ плачущей Марии Магдалины настолько укоренился в сознании, что в середине шестнадцатого столетия Иоанн Стефан Калкарский, сотрудничавший в Падуе с Везалием, вырезал на дереве гравюру дидактического содержания, где изобразил рыдающую Марию Магдалину с поднесенными к глазам руками. Она была названа «Плачущая Мария Магдалина» и включена в «de humani corporis fabrica». Эта гравюра воспроизведена у Гаеэтта Мееора. См. Hyatt Mayor «Prints and People: Social History of Printed Pictures» (New York: Metropolitan Museum of Art, 1971). Я благодарна своему отцу за то, что он обратил мое внимание на нее.
561
«Si ad pedes domini cum beata Maria Magdalena venissem eosque lacrimis irrigassem conpunctionis». MS BAV Vat. lat. 1251, f. 16r; RLS 4: 137.
Раскаяние было мучительным состоянием, выражавшимся в слезах. Иаков Ворагинский в четвертой из пяти своих проповедей, посвященных Марии Магдалине, объяснил мистическое воздействие божественной любви. Используя метафору Августина, он замечает, что слезы являются свидетельством страданий, которые, как стрелы, ранят сердце грешника. Следовательно, говорит он, Господь Бог через свою великую любовь поразил стрелой страданий сердце Марии Магдалины, свидетельством чего стали ее слезы искреннего раскаяния [562] .
562
«Amor Dei fecit in ea mentis sagitta doloris. Et hoc patet per lachrymas quas effudit, quai ut patet per Augustinum. Lacrymae sunt testes doloris, quibus quasi sagittis cor peccatoris vulneratur». Проповедь 4, Sermones Aurei de praecipuis sanctorum festis quae in ecclesia celebrantur, a vetustate et in numens prope mendis repurgati (Mainz: Petrus Cholinus, 1616), 260.