Мария Магдалина

Янсен Кэтрин Людвиг

_{Рис. 40. Символ надежды (ок. 1280 г.). Отшельница-святая держит свиток, на котором написано: «Ne desperetis vos qui peccare soletis exemploque meo vos reparate Deo». («Не отгаивайтесъ, вы, впавшие во грех, а по моему примеру вернитесь к Богу»). Панно кисти Мастера Магдалины. Галерея Академии, Флоренция.}

_{Фото: Soprintendenza per i beni artistici e stonci delle provincie di Firenze e Pistoia}

Ученые уже давно говорят, что многие произведения искусства того периода требовали взаимности от своей аудитории: «что тема завершена только при наличии зрителя» [648] . Это замечание особенно подходит к данной картине, совершенно явно рассчитанной на зрительское внимание. Для кого же она предназначалась? К сожалению, нам неизвестно ее точное происхождение, и поэтому мы ничего не можем сказать о том, на кого она была рассчитана. Впрочем, отчаиваться не стоит; картину, несомненно, видели многие, поскольку существуют копии — верный признак того, что в Средние века она вызывала восхищение. В результате поисков я отыскала еще четыре картины флорентийских мастеров,

написанных на эту же тему в более поздний период. Во-первых, это триптих, приписываемый кисти Андреа Орканья, на котором изображена Богородица с младенцем, а по бокам святой Ансан (покровитель Сиены) и Мария Магдалина, одетая в красную мантию (а не прикрывающая свою наготу потоком волос), держащая сосуд с ароматами и свиток с надписью, призывающей грешников не терять надежду. Он был изготовлен по заказу Томазо Барончи и находился во Флоренции в часовне Святого Ансана при церкви Святой Марии Магдалины (рис. 41) [649] . Второе изображение находится в только что упомянутой церкви; на сей раз изможденная святая, прикрывающая свою наготу только волосами, держит предназначенный для грешников свиток. Изображение выполнено в технике фресковой живописи на одном из столбов (рис. 42). На третьей копии, тоже фреске, в церкви Святой Троицы во Флоренции, Мария Магдалина изображена в своей пещере во время последнего причастия. Над ее головой развевается лента с посланием надежды (рис. 43) [650] . На последней картине, заказчик которой так и не был установлен, но авторство которой приписывают мастерской Бернардо Дадди, изображена Мария Магдалина в обществе еще трех святых. Из четырех святых только она обращается прямо к аудитории, зрителям, с уже знакомыми нам словами: «Не отчаивайтесь те из вас, кто впал во грех. Вернитесь по моему примеру к Богу» [651] . Совершенно очевидно, что Магдалина предвосхищает ответ на свое обращение. Она рассчитывает, что грешники пойдут ее via penitentiae — дорогой покаяния.

648

John Shearman «Only Connect… Art and the Spectator in the Italian Renaissance» (Лекции по живописи Э.У. Меллон, 1988 г. Национальная галерея искусства, Вашингтон, округ Колумбия, выпуск Боллинген XXXV.37) (Принстон: издательство Принстонского университета, 1992 г.), 261, 33. Millard Meiss «Painting in Florence and the Siena after the Black Death» (Принстон: издательство Принстонского университета, 1951 г.), гл. 5, особенно с. 123.

649

В настоящее время он хранится в архиепископском музее в Утрехте. См. H.W. van Os и Marian Prakken The Florentine Paintings in Holland: 1300–1500. (Флоренция: Голландский институт истории искусства, 1974 г.), с. 27.

650

Эту фреску, находящуюся в капелле ди Сан-Бенедетто, приписывали то «scuola giottesta», то Ченни ди Франческо ди сер Ченни. См. Madlena Mosco La Maddalena tra sacro e profano (Milan: Mondadori, 1986), 31.

651

Richard Offner A Critical and Historical Corpus of Florentine Painting (New York: Institute of Fine Art, 1930 г.), Sec. III, vol.5 (1947), fig. 26, 126. Другие святые — это Юлиан Госпитальер, Михаил и Марфа. Оффнер высказывает предположение, что здесь присутствие святого Юлиана, покровителя флорентийских содержателей постоялых дворов, возможно, указывает на то, для кого она была предназначена. Юдит Оливер сообщила мне, что обнаружила еще одно такое изображение Марии Магдалины в кодексе Жизель, рукописи, написанной в 1300 году монахиней Жизель для женского монастыря в Рулле, обители цистерцианских монахинь в Вестфалии. Анализ данного манускрипта см. Judith Oliver Worship of the Word: Some Gothic Nonnenbucher in Their Devotional Context в Women and the Book: Assessing the Visual Evidence, под ред. Лесли Смит и Джейн М. Тейлор (Toronto: University of Toronto Press, 1996), 106–122.

_{Рис. 41. Символ надежды (1350).}

_{Триптих Богородицы. Сбоку от нее стоят Мария Магдалина и святой Ансан. Авторство приписывают Андреа Чионе (Орканья). Из церкви Святой Марии Марджоре, Флоренция.}

_{В настоящее время хранится в архиепископском музее, Утрехт. Фото опубликовано с любезного разрешения LC.C.D.}

_{Рис. 42. Символ надежды (XIV в.).}

_{Фреска из церкви Святой Марии Марджоре, Флоренция.}

_{Фото опубликовано с любезного разрешения Fratelli Alinari, Rome}

_{Рис. 43. Символ надежды (XIV в.).}

_{Святая отшельница принимает причастие, а над ее головой развевается лента с посланием надежды.}

_{Фреску приписывают кисти Ченни ди Франческо ди сер Ченни из церкви Святой Троицы, Флоренция.}

_{Фото автора}

Проповедники часто описывали два пути к спасению: Мария Магдалина символизировала путь покаяния, Богородица — путь невинности. В конце двенадцатого столетия парижский магистр Петр Коместор пришел к выводу, что путь Богородицы более труден. Ибо «в церкви больше тех, кто искупил свою вину, нежели тех, кто никогда не ведал греха. Больше оправданных, нежели праведных. Многие, следовательно, учатся на примере Магдалины» [652] . Джованни да Сан Джиминьяно предположил, что Мария Магдалина являлась примером покаяния для всех грешников, а путь Богородицы предназначался только для праведников. И, вознося метафору до поэтических высот, он предполагает: «И эти две Марии как два глаза на лице Церкви. Ибо один глаз, правый, указывает путь невинности, а другой, левый, — путь покаяния» [653] .

652

PL 171, 677. Минье ошибался, когда приписывал эти три проповеди Гильдеберту Лавардинскому.

653

«Et istae Mariae sunt sicut duo oculi in capite ecclesiae. Una quidem ut oculus dexter derigens per viam innocentie, alia ut sinister derigens, per viam poenitentie». MS BAV Barb. lat. 513, f. 97v; RLS 3: 337.

Бонавентура также проводит сравнение между невинностью и покаянием, хотя приводит в качестве примера невинности вместо Богородицы святых Екатерину и Сесилию. См. de quinque festitatibus pueri Jesu в S. Bonaventurae S.R.E. Episcopi Cardinalis Opera Omnia, под ред. коллегии св. Бонавентуры ордена проповедников, 10 т. (Quaracchi: Тур. Collegii S. Bonaventurae), т. 8 (1898 г.), с. 90.

Хотя осмысление мира как двух векторов развития вполне удовлетворительно, оно все же упрощает целостную картину. Здесь, создавая у нас неверное представление, рисуются только две ее части, а о возможности третьего пути, — via perditionis, пути к погибели и вечным мукам, пути Евы, упомянуто вскользь [654] . Да и в самом деле, до провозглашения Марии Магдалины образцом раскаявшейся грешницы трудно было представить больше двух путей. Когда-то Ефим Сирин заявил: «Мария была лучезарным глазом, освещающим весь мир, а Ева — другой глаз, была слепа и темна» [655] . Когда мы переходим от двухвекторной модели к более сложной, с тремя лучами из одного источника, один — мощный и яркий, второй — не столь яркий, а третий — темный и едва заметный, мы лучше понимаем, как мыслители позднего Средневековья представляли себе эту женскую троицу. Путь покаяния был via media, срединным путем, путем между невинностью и погибелью [656] .

654

Выражение «via perditionis» позаимствовано у Григория Кремонского. См. MS Assisi 539, f. 238v.

655

Цит. no Hilda Graef «Mary: A History of Doctrine and Devotion», 2 т. (New York: Sheed and Ward, 1963–1965), т. 1, с. 59–60.

656

Жак Даларюн в своей работе выдвигает в отношении замужних женщин следующее предположение: «Madeleine est la porte entrouverte qui leur permet de trouver place dans un plan de salut» («Магдалина являлась лазейкой, позволявшей им найти себе место в плане спасения»). См .Jacques Dalarun «Lapsus Linguae: La Legende de Claire de Rimini (Biblioteca di Medioevo Latino, т.6) (Spoleto: Centro Italiano di studi sull’alto medioevo, 1994), 333.

В предыдущих главах мы видели, что жизнь Марии Магдалины до обращения часто вызывала сравнения с грешной Евой; теперь же, после обращения, ее путь покаяния был настолько праведен, что искупал не только ее грехи, но и грехи ее проклятой прародительницы. И это наводило на мысль, что все дороги вели обратно в Эдемский сад. Ева когда-то знавала райские наслаждения, но вскоре она совершила злополучный свой грех и была изгнана из Эдема. И ее грех не был частным делом между нею и разгневанным Богом, он имел пагубные последствия для всего человеческого рода. Богословы подобные Августину утверждали, что он запятнал все человечество, поскольку передается последующим поколениям через половые сношения. Жестокий парадокс состоял в том, что проклятие человечества заключалось в его семени: сам источник жизни при своем появлении был отмечен знаком погибели.

В своем большинстве богословы считали Богородицу второй Евой, которая, родив после непорочного зачатия Христа, искупила ужасающий грех первой женщины. Часто изображавшаяся как hortus conclusus — запертый сад безграничной невинности (образ, позаимствованный из «Песни песен», 4:12), плодоносящая девственность Марии, как считалось, возродила жизнь там, где из-за Евы до тех пор царствовали смерть и погибель [657] . Непорочное зачатие и рождение Христа Марией вернуло человечеству надежду на потерянный рай.

657

О Богородице и традиции толкования Песни песней см. Е. Ann Matter The Voice of My Beloved: The Song of Songs in Western Medieval Christianity (Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1990), 151–177.

Не следует, однако, забывать, что Марии Магдалине, как и Богородице, в истории спасения была отведена роль redemptrix. Августин говорил в пасхальной молитве: «Как падение человеческого рода случилось по вине женщины, так и его возрождение произошло через женщину, поскольку одна Дева произвела на свет Христа, а другая женщина возвестила о том, что он воскрес из мертвых» [658] . В Евангелии от Иоанна (20: 1—18) Мария Магдалина является рано утром первого дня Пасхи ко гробу распятого Господа, чтобы помазать его тело. Она находит гроб пустым и начинает в отчаянии искать его. Толкователи библейских текстов, например Ален де Лилль, говорили, что возлюбленная из «Песни песен» (3:1–3), ищущая своего возлюбленного, — это прообраз Марии Магдалины в саду, искавшей Господа [659] . Более того, именно в саду Христос, которого она только что приняла за садовника, поручил ей возвестить о своем воскресении. Для Марии Магдалины, которая после своего обращения хранила свою добродетель, став запечатанным садом, это была милость [660] . По словам проповедников, Мария Магдалина, сохранявшая свою чистоту, превратилась из terra inculta, пустынной и покинутой земли, в сад, полный удовольствий.

658

Проповедь 232, SC 116 (1966), 262.

659

Matter Voice, 167.

660

Францисканский анонимный автор так говорит об ее добродетели: «Блаженная Мария Магдалина хранила свою добродетель, которая освободила ее сердце и тело от всякого порока, и свидетельством тому было то, что после обращения и покаяния в своих грехах она стояла рядом с блаженной Девой Марией». В работе Бериу Магдалина, с. 339.

Нищенствующие монахи и впрямь часто в праздник Святой Марии Магдалины произносили проповеди на тему «эта пустующая земля сделалась, как сад Едемский» (Иез. 36: 35) [661] ; по их словам, ее жизнь до обращения на путь истинный представляла собой бесплодный, жалкий клочок земли. Жизнь после обращения являлась резким контрастом: пышный, цветущий сад, ничем не отличающийся от райского, изображенного в «Песне песней». Вот что по этому поводу говорит Иоанн Библейский:

661

«Terra inculta ilia facta est ut ortus voluptatis». Cm. Iohannes de Biblia, MS BAV Borgh. 24, ff. 57r—61r; Remigio de’Girolami (Pe-миджио де Джиролами), MS Flor. Naz. Conv. Sopp. D. I. 937, ff. 229v—230r; RLS 5:803, и Gregorio da Cremona (Григорий Кремонский), MS Assisi 539, ff. 236v—238r.