Мария Магдалина
Шрифт:
В отличие от Перпиньяна планировка авиньонского монастыря подчеркивала общность и уединение монашеской жизни. В Авиньоне женщины спали в общих спальнях, где им не разрешали ни пить ни есть. В Перпиньяне у сестер были отдельные спальные комнаты с прилегающим закутком для трапезы [506] . Монахини в Авиньоне не покидали пределов монастыря. В Перпиньяне clausula не существовала, институт questa, сбор пожертвований парами странствующих монахинь на нужды монастыря, исключал возможность строгой изоляции от мира [507] .
506
Авиньон: Россио Средневековая проституция, с. 204; Перпиньян: Отис Проституция и покаяние, с. 151—52.
507
Пансье, там же,
Пребывающие в миру монахини, как неоднократно говорили проповедники и моралисты, подвергаются опасности, и доказательством тому — случай, происшедший в перпиньянском монастыре Марии Магдалины. 21 ноября 1394 года сестра Антония Рича, представшая перед собранием капитула, созналась настоятельнице в том, что «согрешила, будучи за стенами настоящего монастыря, я зачала и родила дочь по имени Иоанна, являющуюся дочерью Беренгара Кавенеллеса, приходского священника из церкви Святого Иакова» [508] . Благодаря проповедникам времен позднего Средневековья мы уже узнали достаточно, чтобы понять, чья тут вина.
508
Отис, там же, с. 152.
Проблема пола, Pala dette Convertite и «Золотая легенда»
Проблема пола, использованная в Средние века для того, чтобы контролировать женщин, подчинять и управлять ими, повлияла также и на построение vita Марии Магдалины, самым известным и распространенным примером которой является «Золотая легенда» Иакова Ворагинского. Показательно то, что данный «канонический» текст появился почти одновременно с первыми приютами для женщин. Свойственный для таких институтов общественный и нравственный контроль находит свое отражение и в легенде о Марии Магдалине, сочиненной Иаковом Ворагином. Мне хотелось проиллюстрировать связь идеологии пола, агиографии и социального института на примере Pala delle Convertite, запрестольного образа, заказанного для convertite Флоренции и нарисованного Сандро Боттичелли и его учениками в 90-е годы пятнадцатого столетия [509] . Задуманное как средство для погружения в созерцательное состояние оно также является дидактическим инструментом. Изображения сцен с Марией Магдалиной, позаимствованных преимущественно из «Золотой легенды», показывают все этапы на пути от покаяния к спасению, которые должна была пройти раскаявшаяся проститутка. Все ее действия постоянно ограничивались или одобрялись мужской священнической властью. Симоне Фидати да Каскиа, страстный проповедник и основатель данного монастыря, вероятно, не смог бы лучше передать настроение, запечатленное в этой картине.
509
См. Ronald Lightbown Sandro Bottichelli, 2 vols. (London: Paul Elek, 1978), vol. 2 (Полный каталог), с. 75–78. Разумно предположить, что, поскольку Compagnia di Santa Maria delle Laude заплатила, по-видимому, за алтарный образ (не convertite), то и тему для него предложили они.
В центральной части алтарного образа изображена троица, а по обеим сторонам от нее — Иоанн Креститель и Мария Магдалина, два пророка, с которыми мы уже знакомы [510] . Будучи хорошим проповедником, Иоанн Креститель, обратив свое лицо к зрителю, протягивает правую руку к центру, указывая на троицу, объект религиозной медитации монахинь. Ведущая аскетическую жизнь Мария Магдалина, исхудавшая и изможденная, с поблекшей за годы строгого покаяния красотой, стоит в профиль, ее руки сложены для молитвы, а взгляд устремлен на триединого Бога. Она являет собой образец, которому монахини должны были следовать.
510
На переднем плане изображены Товие и ангел Рафаил.
Изображения на пределле более информативны. В первой сцене (редкость в иконографии Марии Магдалины) святая изображена на проповеди Христа (рис. 28). Эта сцена взята не из «Золотой легенды», она встречается в религиозной драме того времени, которую часто ставили проповедники [511] . Показательно то, что данный эпизод был включен в алтарный образ, написанный именно для этой, особой аудитории, поскольку не следует забывать, что монастырь для обращенных на путь истинный «магдалин» был основан после проповеднической кампании во Флоренции. Возможно, настоящая сцена должна была напоминать монахиням об основателе монастыря и проповеднике Симоне Фидати да Каскиа, когда они созерцали проповедующего Христа, и о себе, когда они размышляли о молчаливо внимающей Марии Магдалине.
511
См., например, религиозную пьесу 1516 года, включенную в Sacre rappresentazioni dei secoli XIV, XV e XVI, под ред. Алессандро д’Анкона, 3 т. (Florence: Successori le Monnier, 1872), т. 1, с. 395–399. Марфа умоляет сестру посетить проповедь Иисуса, обещая, что она не пожалеет, ибо проповедник собой красив и говорит красно. Мария Магдалина в конце концов соглашается, а по окончании
На следующем панно изображено обращение Марии Магдалины в доме Симона фарисея (рис. 29). Здесь Христос отпускает грехи стоящей на коленях грешнице. В следующей главе я расскажу о том, как проповедники интерпретировали этот момент как исповедь Марии Магдалины; теперь довольно сказать, что данный эпизод тоже был совершенно понятен для convertite. В авиньонской обители исповедовались каждый церковный праздник, а если такового не было — не менее одного раза в месяц. Во время рождественского и великого постов исповедовались один раз в неделю [512] . С 1215 года исповедь становится основной составляющей таинства покаяния; также она являлась, по высказанному недавно многими учеными утверждению, средством общественного контроля [513] .
512
Pansier L’oeuvre, 119–120.
513
Обратите особое внимание на следующие очерки: Nicole Вшой Autour de Latran IV (1215): La naissance de la confession moderne et sa diffusion; Jacques Berlioz «Images de la confession dans la predication au debut au XIVe siecle. L’exemple de l’Alphabetum Narrationum d’Arnold de Liege». Herve Martin Confession et controle social a la fin du moyen age, собранные в Pratiques de la confession. Des peres du desert a Vatican II (Paris: Cerf, 1983), 73—136, и Roberto Rusconi De la predication a la confession: transmission et controle de modules de comportment au XIIIe siecle в Faire Croire: Modalites de la diffusion et de la reception des messages religieux du XIIe — XVe siecle (Collection de l’Ecole Frangaise de Rome, 51) (Rome: l’Ecole Frangaise de Rome, 1981), 67–85.
Следующим эпизодом у Боттичелли является сцена «noli те tangere», тот момент в саду, когда после воскресения Магдалина узнает своего учителя, воскресшего Христа, и хочет обнять его (рис. 30); именно в этот момент Христос поручает ей сказать его ученикам о том, что он воскрес и делает ее apostolorum apostola изображение, уже рассмотренное нами. Оно, конечно же, весьма распространенно в средневековой живописи, но здесь призвано напоминать монахиням о роли женщин в истории спасения. Ева принесла в мир смерть, а Мария Магдалина — благую весть о вечной жизни. То, что Христос сначала появился перед раскаявшейся проституткой, служило напоминанием о том, что он пришел в мир не ради праведников, а ради грешников. В арочном проеме мы видим дикую природу Прованса, где Мария Магдалина, после вознесения, распространяла благую весть. Показательно то, что здесь нет изображения Марии Магдалины, произносящей перед язычниками проповедь.