Марья-царевна из Детской Областной
Шрифт:
***
– Жалуется тебе, мой царь, - заунывно читал Змей, - Дубыня на брата своего, Усыню. Тот волю себе взял полную, усами реку перегородил, а из-за этого у Дубыни в лесах беда приключилась. Река в лес не бежит, водой деревья не поит. Дубье верстать не получается: седьмицу уже пытается волот дубы в своем лесу подтянуть, а те и не тянутся... Да и сильно выросшие запихать обратно не получается - сохнут один за одним. В труху крошатся...
Царь
– Кузутика что ли к ним послать?..
– шутка вышла грустной, Кощей и сам понимал, что идея совершенно неправильная и спор братьев-великанов надо решать по-другому, и чем скорее, тем лучше. Река, по поводу которой писали челобитную - если правитель Навьего царства верно помнил, где живет эта семейка волотов - текла с гор. А значит к спору, наверняка скоро присоединится и третий родственник, Горыня.
Вот только что делать, Кощей пока не знал...
Советник поднял голубые глаза на правителя Навьего царства:
– У каждого дела есть своя причина, мой царь. Может Усыня, перегородив реку, думает, что он прав? Может, кошка черная между братьями пробежала, или враг какой обманом раздор посеял?
Кощей задумчиво потер подбородок:
– Но сюда братьев, как и Горыныча, не вызовешь - разнесут весь Навьгород, волотам здесь не место.
Огненный Змей кивнул:
– И посланника к ним не отправишь, подумают, что царь не желает сам их беду решать... Озлобятся.
Мужчина привычно потянулся пригладить ладонью волосы, но ладонь коснулась металлического венца на голове и молодой царь поспешно опустил руку на подлокотник кресла:
– Предлагаешь самому к братьям ехать?
Змей покачал головой:
– До Ясногорья дорога дальняя, мой царь. И дороги той - одни направления... Да и не много ли чести для этой троицы?
– Тогда что посоветуешь?
Змей прищурился:
– Лет двести назад, когда еще отец мой был советником, приходила царю челобитная от Бабы-Алатырки и мужа ее Еруслана-волота. Можно нынешней значихе поручить бумаги те найти, и в них уже посмотреть, что тогда царь решил
Кощей передернул лопатками - по спине словно гусеница ползла, - и кивнул:
– Действуй. На поиск - три дня.
– К концу срока бумаги будут у тебя мой царь, - склонился в поклоне Змей.
– Давай к следующему жалобщику.
Спина чесалась все сильнее, но царю полагалось хранить стойкий вид, так что, все что сейчас мог делать Кощей: сжать зубы и попытаться не обращать на это внимания. Получалось все труднее.
***
Странно, но после вчерашнего, дверь в Машину комнату оставалась открытой. Орлова это, честно говоря, не особо понимала. Если она пленница, то почему в ее комнате стоит этот сундук с богатыми вещами, а на двери нет замка? Если она - невеста, будущая царица и все такое - почему это никак не проявляется внешне? Почему никто не спешит шить свадебный наряд? Почему, в конце концов, она вынуждена сама искать себе завтрак?!
До кухни Маша добралась без происшествий - если кому из мимо спешащих местных жителей и не нравилась
Женщина шагнула за порог кухарни и задохнулась от царящей в помещении жары - вчера ночью этого как-то особо не чувствовалось, не то что сейчас. Впрочем, мельтешащих по комнате человечков эта натуральная баня особенно не смущала: темп работы не сбавлялся ни на миг.
Самое смешное, Маше на этот раз даже просить угостить ее чем-нибудь не пришлось: стоило женщине на миг замереть, размышляя, к кому обратиться, как напротив нее остановился на пару мгновений один из поварят, мотнул головой в сторону стола:
– Там, - и вновь поспешил по своим делам.
Маша бросила короткий взгляд в сторону, куда ей показывали: на столе стояла небольшая сковородочка со шкворчащей яичницей из одного яйца. Рядом стояла кружка, прикрытая сверху щедрым ломтем хлеба.
Орлова вздохнула: приглашать ее на торжественные приемы и пиры явственно не собирались. Ну, хоть голодом не морили, и на том спасибо.
В кружке оказался клюквенный морс.
Или что-то в этом роде.
Маша, конечно, предпочла бы кофе, чтоб окончательно проснуться, но, во-первых, выбирать особо было не из чего, а во-вторых: может, здесь оно еще и не известно.
Наскоро перекусив, Маша отодвинула от себя свовородочку и оглянулась по сторонам: Васенька, как и в прошлый раз, за пределы комнаты не вышел - надо, кстати, у него еще уточнить, он так и собирается там сидеть?
– а раз так надо было найти кого-нибудь, кто сможет дать ответы на насущные вопросы. Ну или хотя бы на один ближайший.
– Простите, - поймала она за локоток, пробегающего мимо поваренка - тот безумно напоминал отмытого и почищенного домовенка Кузю из мультика.
– Вы не подскажете... Тот мужчина, что меня вчера сюда привел... Где его найти можно?
В конце концов, ларингит забрасывать нельзя, а молоко с содой Маша ему вчера так и не донесла.
– Соловей Одихмантич? Али другой кто?
Маша зависла:
– Соловей?!
На ее памяти среди более ли менее сказочных персонажей был всего один с таким именем. Тот самый который Разбойник.
Там еще в былине Илья Муромец как-то где-то рядом проходил...
Не ориентироваться же, в самом деле, на мультфильмы про трех богатырей!
– Али кто другой тебя привел?
– удивился поваренок.
– Вячко!
– оглянулся он через плечо: - Это ловчий вчера под ночь приходил? Я тесто ставил, не приметил.
– Та кто же еще!
– откликнулся из клубов вкусно пахнущего готовкой пара невидимый Вячко - по голосу, как бы даже не тот, что вчера Машу ужином кормил.
– Он самый!
– Ну стал быть, свет-Одихмантьевич и заходил... Ну, а коли он нужен, то стал быть, либо в лесах сейчас, к царской охоте готовится, что скоро будет, либо в своих хоромах...
Соловей, значит. Разбойник, который. Маша с трудом собралась с мыслями.
– И как туда пройти?
– мужчина, все-таки вчера был приболевшим... Мог ведь спихнуть свои обязанности на каких-нибудь помощников, а сам пойти, отлежаться...
– Ну, к нему домой, в смысле?