Маша и Медведь. Эророман с пирожками
Шрифт:
Мне, если честно, даже становится все равно.
Я не переживаю ни о чем, потому что единственный человек, который имеет для меня сейчас значение, находится вместе со мной в эпицентре этого поцелуя.
Завершив меня целовать, Михаил еще крепче прижимает мое тело к себе.
Я затихаю, потому что совершенно не понимаю, как себя теперь вести.
Отчего-то мне кажется, что в моей жизни уже свершилось таинство, о котором так романтично рассказывала бабуля.
– Мне нравится, что ты совсем не умеешь целоваться,
– Ну, я, наверное, уже пойду? Да?
– выдаю очередную умную фразу.
– Куда, Машуль?
– снова поднимает мое лицо к своему Михаил.
– Как куда? У меня же дел и планов ого-го сколько. Бабуля и дедуля ждут моего звонка. С ними поговорю. Запишу рецептуру нового пирога. Испеку его, - говорю и загибаю пальцы.
– Ну, и все же с квартирой надо определиться. А то ба просит фотографии. И вот, еще к тете Зине съездить...
– И все одна?!
– подмигивает тут же “топтыгин”.
– Теперь по факту, Маш. Деду с бабулей позвонишь. Остально все подождет. Мы с тобой сегодня едем к моим родителям на обед. Так вчера мама велела.
– К родителям? Вашим? К Михаилу Ивановичу и Настасье Петровне? Как? Почему? Зачем?
– начинаю нервничать, тараторить и пытаться вырваться из медвежьих объятий Михаила.
– Чш-ш-ш, Маш. Не стоит так пылить. Ты их уже давно знаешь. И ты поедешь со мной. Все. Не обсуждается, - беззлобно рычит и чмокает меня в нос “топтыгин”.
Глава 11
– Маш, ты чего трандычишь?
– Я?!
– удивленно поворачиваю голову в сторону МихМиха.
– Я же молча в окно смотрю.
– Вот-вот. Уже минут пять и трандычишь. Про себя…
– А как я должна реагировать на все происходящее?
– Например? Конкретно. Что не так?
– Я сейчас попросила отвезти меня к тете Зине. Ты ответил…
– Нет, - тут же повторяет ранее сказанное Михаил.
– Ну? И как я должна расценить твои слова? Что это?
– Нормально. Забота. Тетка твоя живёт у черта на куличках. Время уже позднее. Короче, Маш…Нет.
– Ну, как нет. Завтра выходной. Я бы с тетей Зиной побыла. Порядок бы ей навела, пирогов напекла. Ну, и квартиру бы поискала.
– Уху, - выдыхает, как филин, Мишка.
– Зачем тебе квартиру искать, если моя большая?
– Железная логика!
– хмыкаю и снова отворачиваюсь к окну.
– Что не так, Маш?
– поглаживая мое колено, интересуется “топтыгин”.
– Да. Все, - пыхчу, вытирая слезы.
– У тебя женские неприятности, да?
Услышав, снова поворачиваю голову в сторону Михаила и смотрю на него с укором.
– Ой, извини. Не подумал, - мягко порыкивает Медведь, пытаясь сделать смешное лицо.
– Ага. Не подумал - твоё все, - бухчу, как бабка старая.
– Например?
– Ты сегодня заявил родителям,
– Ну, и? В чем не правда?
– Ты меня об этом спросил?
– начинаю пылить.
– Ну, да. Вон же у тебя на пальчике колечко. Я спросил. Ты согласилась.
– А как я могла отказаться и подвести тебя перед твоими, Миш? И ты на меня с такой надеждой смотрел…Что я…Что я…Ну, не могла иначе поступить.
– Это ты, Маша, молодец! Правильно. Со мной надо все время соглашаться. А с другими не надо. Другим надо говорить “нет”, - совершенно спокойно произносит "топтыгин”.
– И что теперь? И как теперь?
– Никак и ничто. Просто поженимся и все. У тебя пальцы ледяные. Отвезу тебя к врачу, - поглаживая мою кисть, тут же замечает Михаил.
– Миш, ты себя слышишь? Какой врач? Какое поженимся? Люди к врачам ходят, когда болеет, и женятся, когда любят друг друга.
– Так я тебя и люблю, Маш, - “топтыгин” повторяет то, что сегодня уже сказал при всех: “Маша, я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой!”
От его слов и воспоминаний мое сердце снова трепещет, как овечий хвостик.
– А я? А если я.., - шепчу тихо, но фразу не успеваю завершить.
– Полюбишь, Маш! Это я тебе обещаю!
– Откуда столько уверенности и самонадеянности, - фыркаю в подтверждение своих слов.
– Ну, я - мужчина. И старше тебя на семнадцать лет. Значит, у меня опыта больше.
– И что? Что этот твой опыт?
– начинаю капризничать, как маленькая девочка.
– Ну, я вижу, что тебе не безразличен. Ты все время на меня посматривала во время баттла. И сейчас украдкой зыркаешь. И краснеешь постоянно и глазки свои васильковые прячешь. Мань, ну чего ты слезки роняешь?
Миша своим бархатистым голосом мягко рокочет то, что я и сама знаю. И мне от этой правды прямо разрыдаться хочется.
– А если у нас ничего не получится, - хлюпаю носом.
– Все получится, Машуль. Верь мне…
В уверенном тоне Михаила слышу деда Митяя.
И меня прорывает, потому что я ужасно соскучилась по деду и бабуле.
– Ну, как получится, если у нас ничего и не было, - забираю из руки “топтыгина” салфетку и вытираю нос.
– Ну, хочешь сегодня будет, - подмигивает мне Миха.
От того, что он говорит и как, у меня аж слезы высыхают.
– В смысле? Как это?
– выдаю очередные шедевральные вопросы.
– Приедем домой и покажу тебе как, - “топтыга” смотрит на меня так, словно готов меня съесть.
– Нет!
– выдыхаю, хлопая глазами и закусывая губу.
От слов мишкиных в моем теле, словно от искры в печи, начинает разгораться пламя.
Его жар идет во все стороны.
Сильнее всего искрит и полыхает в голове, груди и в паху.
Мне даже приходится выпить воды и сжать ноги, чтобы хоть как-то унять пульсацию от жара.