Маша Орлова. Тетралогия
Шрифт:
Она потянула ещё немного, заставляя его повторить последнюю реплику. В конце концов, всегда можно сослаться на неверное соединение с интернетом.
«Нет. Не вижу ничего смешного».
«Ты мне нравишься», – написал он. – «Очень. Мне никто раньше так не нравился».
Маша фыркнула вслух.
– Ну чего там? – сердито проворчала Сабрина.
– Я завтра тебе расскажу, спи.
«Алекс, ты мне тоже нравишься. Давай встретимся». – Она печатала вслепую, ленясь потянуться, чтобы включить настольную лампу. По два раза перечитывая фразу перед тем, как отправить
Она успела перелистать страниц десять с забавными картинками, прежде чем пришёл ответ.
«Мне страшно разочаровать тебя».
Алекс говорил точно так, как Маша от него ожидала.
«Ты меня не разочаруешь».
Было видно, как он пишет, стирает написанное и пишет снова. Маша ждала огромного сообщения с оправданиями, отказами и ещё чем похуже. Но когда ей пришёл ответ, она даже не сразу заметила его – таким куцым он вышел.
«Приезжай ко мне завтра».
Маша откинулась на спинку стула и покачала ногой. Да, сегодня она торопила события, но Алекс торопил их ещё больше. На такой резкий поворот она не рассчитывала. Она думала встретиться с ним где-нибудь возле статуи матери-птицы, или у концертного зала, или в тихом кафе подальше от центра города. Она собиралась увидеть испуганного, чуть-чуть неловкого и очень неуверенного в себе парня-программиста.
А идти одной к нему в дом было опасно.
«Так сразу?»
«Не бойся», – и глупо улыбающаяся рожица. – «Если захочешь уйти – я не буду держать. Обещаю».
«Может, увидимся где-нибудь в городе?»
Ответ пришёл не сразу, она успела испугаться, что Алекс сорвался. Два раза проверила соединение с интернетом – соединение было.
«Маша, правда, приходи лучше ко мне».
Она помедлила и написала: «Хорошо». Потом стёрла и вдалась в объяснения:
«Ладно, но я пока не знаю, что будет завтра с учёбой. Давай я позвоню тебе после обеда».
Пусть помучается, размышляя, придёт она или всё-таки нет.
Она обернулась: за окном в жёлто-сером мареве плавали городские огни. Погасло окно на седьмом этаже. Давно спала Сабрина, отвернувшись к стене. Правильно – завтра вставать к первой паре.
Маша покачала ногой, завернутой в одеяло, послала Алексу виртуальный поцелуй и вышла.
Слова Горгульи ещё отдавались эхом в голове. «Шаг вперёд. Эти курсанты грубо нарушили дисциплину…» Маша замечала на себе взгляды, слышала перешёптывания за спиной. Сплетни разлетелись даже слишком быстро.
«С пометкой в личное дело».
Она думала, будет хуже – но оказалось, что ей всё равно. Горгулья поступила даже слишком мягко. Если бы вышло чуть серьёзнее – переломы, кровь на асфальте, – то могли бы и выгнать. Ещё им повезло, что в деле была замешала Сабрина. Лишаться Сабрины институт не захотел бы – как же, звезда учёбы и соревнований.
Одно радовало – Псу и её подружкам тоже пришлось несладко. Куратором у четвёртого курса был Дровосек, а это похуже Горгульи. После общего сбора Маша мельком видела Лизу. Лицо той было красным и кажется даже заплаканным.
«Встать в строй».
И потянулись
Время тянулось медленно – в час по чайной ложечке. Алекс забрасывал её сообщениями, на которые Маша глубокомысленно молчала. Когда до конца пары оставалось двадцать непреодолимо длинных минут, она вырвала из блокнота лист и написала Сабрине:
«Иду сегодня в гости к Алексу, он пригласил».
Та прочитала, сделала страшные глаза. Ответ она писала, дырявя ручкой тонкую бумагу. Может, и на парте оставались царапины.
«Ты с ума сошла? Вдруг он маньяк, ему сорок лет, и он держит в подвале десяток таких, как ты? Только от одного избавились, ты следующего нашла».
Маша в задумчивости побарабанила ручкой по коленке.
«Не знаю. Поэтому я оставлю тебе его адрес и телефон».
Максим обернулся на шорох комкаемой бумаги – Маша виновато улыбнулась ему. Сердито поджав губы, Сабрина уткнулась в конспект. Комок записки укатился на край парты. Маша потянулась за ним, аккуратно расправила на коленке и нацарапала:
«Я буду отправлять тебе сообщения раз в полчаса».
Сабрина даже не глянула на неё, сделала вид, что очень увлечена лекцией. Но не выдержала и приписала:
«Раз в пятнадцать минут».
«Ладно».
– Я вообще не понимаю, зачем так наряжаться для парня, которого ты всё равно бросишь?
Маша стояла перед зеркалом. Единственное большое зеркало в их комнате было на обратной стороне дверцы шкафа, и чтобы стоять перед ним, требовалось перегородить дверцей весь проход. Она думала – красить глаза, или не стоит. Всё равно ведь попадёт под дождь.
– Потом расскажу. Если получится то, что мне надо.
– А если не получится?
Маша подумала и вернула тушь в косметичку. Форменная куртка плохо подходила для свидания, но другой у неё не было.
– Тоже расскажу. Но лучше бы получилось.
Сабрина вздохнула.
– Возьми мои сапоги. Твои кроссовки не идут к чёрному платью. – Сабрина села по-турецки на кровать. Она выглядела растерянной. Бралась за книгу и тут же её откладывала. – Ты странная последнее время. Пропадаешь где-то, ничего не говоришь. Надеюсь, ты на самом деле не собираешься убивать Мифа? А то я уже всё передумать успела.
– Сдался он мне, чтобы его убивать. Ладно, я пойду.
Она обняла Сабрину на прощание, но та не шевельнулась. Так и осталась сидеть поникшая, с опущенными плечами.
Автобус плыл в тумане, как корабль. Вечер пятницы – привычная толчея на остановке, толчея у дверей автобуса. Маша протиснулась подальше в салон, чтобы не затоптали. Ей далеко было ехать – до самого центра. В колготках непривычно замерзали ноги, ветер забирался под узкий подол платья.
Никогда она не была коварной соблазнительницей, и теперь чувствовала себя донельзя неловко. Казалось, любой, кто взглянет, тут же рассмеётся – и эта собралась использовать парня в своих целях?