Маша Орлова. Тетралогия
Шрифт:
«Ерундой вы вечно занимаетесь. Ну ладно, так и быть, я тоже с вами», – приписала Сабрина, отчаянно пропуская заглавные буквы.
Маша не стала читать дальше, пролистала в самый конец и принялась торопливо печатать: «Вот посмотрите, вы быстро втянетесь в игру».
Она не секунду задумалась и перевела взгляд вверх, на шапку форума, туда, где на мечах сражались нарисованные воины. Там, у кнопки «мои сообщения» повисла жирная единица. Маша потянулась к ней указателем мышки.
«Открыть
Взгляд скользнул по незнакомому нику, написанному латиницей. Она перебрала в уме всех одногруппников, как будто бы все, кого она приглашала, уже были зарегистрированы на форуме. Такого ника она не помнила.
Сообщение, правда, было незамысловатым: «А меня возьмёте?».
Маша пошла было спрашивать у Ляли, не позвала ли она ещё кого-нибудь, но вернулась на страницу с сообщением. Снова прочитала ник, и в животе кольнуло, как раскалённой иголкой. Спрятанное в латинице и разных закорючках и украшательствах, так популярных в Сети, в нике явно читалось имя.
Альбина.
Кнопка «мои сообщения» мигнула ещё раз. В новой вкладке открылся коротенький электронный возглас: «Маша, ты тут?».
«Ты получаешь сообщения?»
«Ответить мне что-нибудь».
«Маша, поговори со мной!».
Проклятье
Все персонажи принадлежат сами себе.
Все сущности – Городу.
Автору не принадлежит ничего, кроме его собственной памяти.
Так что всё по-честному.
Пролог
Миф замер в центре полуразрушенной комнаты. Через заколоченные досками окна пробивался дневной свет и ложился ему под ноги.
В коридоре печально вздохнул ветер, и стало тихо. Так тихо, как бывает на заброшенных кладбищах в летнюю ночь. Впрочем, этот дом мало чем отличался от кладбища: развалины чужих жизней. Остатки обоев и рухнувшие в бездну лестницы. Разорванная на клочки старая школьная тетрадь в углу.
Мгновение, и побледнел свет осеннего солнца, который покорным псом лежал у него под ногами.
– Я тебя жду, выходи. Ну!
Было тихо.
Миф позволил себе шевельнуться – переступил с ноги на ногу. Брякнула в кармане связка амулетов. Под ботинками отчаянно захрустели битые стёкла и обломки крошащихся стен.
Оцепенение дома спадало, и снова вздыхал ветер, и снова дрожал неяркий свет. Но никто ему не отвечал.
– Чёрт бы тебя побрал, – сквозь зубы прошипел Миф, щурясь поверх узких прямоугольных очков. – И здесь его нет. Ну и где тогда? Вот где его искать, скажите на милость?!
Он со злостью пнул подвернувшийся под ногу стул без ножки. Из мягкого сиденья взметнулся столб пыли. Миф постоял, спиной привалившись к сломанному косяку. Нужно было уходить, а он медлил.
Всё-таки этот дом был его последней
Миф усмехнулся метафоре. Где-то здесь он обронил собственную жизнь. Потому уже месяц гулял по заброшенным домам, кладбищам, подвалам и подобным прекрасным местам. Потому и лез на рожон, не имея при себе почти никакой защиты. Всё равно терять ему – нечего. Целый месяц он искал, но поиски были бесплодными.
Пора было уходить. Хотя, какая, собственно говоря, разница, где подыхать, здесь, или дома, или в застенке рабочего кабинета? Любопытно, сколько ему осталось. Не так много, судя по всему, не так много.
Глава 1. Бездарность
Миф поднялся навстречу вошедшему и пожал руку.
Книжные стеллажи доходили до потолка – в комнате под лестницей, где потолки и так не слишком высоки – и Маша рассматривала Мифа на фоне пыльных переплётов и рукописей, сваленных как попало, в нишах или прямо поверх книг.
Она сидела у противоположной стороны стола, и смотрела на Мифа через мутное стекло аквариума. Раньше в нём жила единственная прозрачно-серебристая рыба. Умерла недавно. Наверное, от тоски.
– Знакомься, это моя ученица, Маша. Она, правда, не очень талантливая, зато усидчивая.
– Ну, усидчивость – это важнее, – со знанием дела сказал незнакомый преподаватель в сером костюме, пропылённом, как книжные стеллажи.
Маша встретилась с ним взглядами и натужно улыбнулась, хотя не знала, надо ли. Миф, если смотреть на него сквозь аквариум, смешно кривлялся.
– Почитай пока, – бросил он ей, взглянув поверх узких прямоугольных очков.
Маша послушно склонилась над книжкой, хотя в сумрачной комнате, под нависающими пыльными стеллажами никакие знания всё равно не полезли бы ей в голову. Чашка с остатками кофейной гущи раздражающе маячила на столе. Машу тянуло взять её и уйти в хозяйственный закуток – помыть.
Но она понятия не имела, как отнесётся к этому Миф. Он и так был не особенно доволен ею, накликать на себя ещё большую немилость научного руководителя не хотелось. Поэтому Маша сидела, уставившись в книгу, и старалась не шевелиться.
Миф беседовал с гостем, неторопливо тикали часы, отмеряя остатки перемены. Маша перебирала научные фразы, не ощущая в них смысла. В мыслях она снова и снова пробегала по лестницам к триста первой аудитории.
Следующая пара – лекция у Горгульи. Вот кто ненавидит опозданий. Задержишься на три минуты, а двери уже заперты изнутри, и в журнале выставлена предательская точка. Подпирай потом стены до перерыва, если не боишься.
Горгулья обязательно заметит её отсутствие. И окатит презрительным взглядом, если Маша войдёт после перерыва. Это совершенно точно, никаких сомнений.