Маша Орлова. Тетралогия
Шрифт:
– Да, я два месяца даже с ними училась.
– Вот скажи мне, что за случай с этой вашей Альбиной? Шуму на весь институт, а теперь она ещё и собралась окончательно уходить. Ты ведь наверняка слышала?
Сабрина рассержено шлёпнула отчётом по колену. Разговоры про несчастную девочку Альбину изрядно надоели всем в округе. Луиза же сделала большие глаза.
«Сейчас будет охать, мол, как же так, уйти после второго курса», – успела подумать Маша.
– Какая ещё Альбина? Не было такой. –
До отчёта оставалось самое большее – минут пять, и почти все члены кафедры давно расселись в просторной аудитории. Маша знала, что он на кафедре остался один. А до этого она стояла, нервно щёлкая кнопкой на рубашке, подпирала стену, хотя Сабрина уже два раза выглядывала из аудитории и делала суровое лицо. Ожидание было невыносимо.
– Мифодий Кириллович! Миф…
Он обернулся – хмурый, как будто даже похудевший. Волосы, не собранные сегодня в хвост, уныло свисали на плечи. В руках – потрёпанная тетрадка, развёрнутая на середине. Дверь тяжело хлопнула у Маши за спиной.
– Что тебе, Орлова? Как вижу тебя, так нервно подскакиваю.
Ничего удивительного. До встречи с Луизой Маша и сама клялась никогда больше не заговаривать с Мифом. А теперь стояла, прижавшись спиной к двери кафедры. Справа – расписание, разукрашенное цветными маркерами, слева памятка «включить сигнализацию». Со шкафа свисали бледные плети традесканции.
– Извините. Я бы не стала к вам обращаться, но не могу справиться сама. Понимаете, со мной что-то происходит. Что-то плохое. Помогите.
Миф лениво перевёл взгляд на часы – уже без трёх минут. Выразительно глянул на Машу.
– Это подождёт до конца отчёта, или весь мир рухнет в пропасть прямо сейчас?
– Вы смеётесь, – горько отметила Маша, ощущая, как её трясёт. Царапать кафедральную дверь – вот чего она совсем не хотела делать, а делала. И была почти что уверена, что от ногтей останутся следы. – А сущность ходит по нашему общежитию. Уже недели три, а может и больше. Кто её знает…
Миф прищурился поверх очков. Бежала по кругу секундная стрелка.
– Тебе плохо?
– Мне? – в замешательстве повторила Маша. – Мне – нет. И вроде бы никому от этого не плохо. Но это же странно, что по общежитию ходит человек, которого нет и не было. Это же неправильно.
– С чего ты взяла, что там ходит сущность?
Маша чуть слышно зашипела сквозь зубы.
– Альбина Солнцева.
– Да, я помню её. – Миф привычным жестом поправил очки, бросил тетрадь на стол. – Я ещё поставил её третьей, потому что вас вышло нечётное число. И что с ней?
Взгляд на часы – осталась последняя минута, а
– На самом деле её нет.
Миф приблизился к Маше, почти отечески улыбнулся, щупая лоб.
– Успокойся, а. Давай позже поговорим? Откуда в вашем общежитии может взяться сущность, мне интересно!
И она видела, что ни капли ему не интересно.
…Как и следовало ожидать, Альбина не пришла на отчёт. Миф занял своё место за столом комиссии, а Маша опустилась за парту рядом с Сабриной. Та опять сделала суровое лицо.
– Ну и о чём вы с ним говорили? Горгулья чуть всем мозг не съела.
Ответить Маша не успела. За трибуной председателя прокашлялся Леонор Итанович, и потекла привычная вступительная речь, переполненная воспоминаниями. Маша видела, как стекленели глаза преподавателей. У Леонора Итановича даже самые прилежные курсанты вроде Сабрины уже к третьей лекции приобретали важный навык – спать с открытыми глазами. За её спиной стихли судорожные перелистывания отчётов. Но Маша не могла забыться.
Мысль о том, что же такое представляет собой Альбина, не шла из головы. Маша чувствовала, как в душной аудитории у неё мурашки бегут по спине, стоит только представить, как Альбина идёт по коридору общежития, обычная с виду девчонка в красном застиранном халате. Идёт и улыбается всем подряд. Девочка, которой нет на самом деле.
Что она может? Зачем пришла? Что сделает, если будет недовольна?
Когда её вызвали для отчёта, Маша кое-как собрала разбегающиеся мысли. Миф полоснул её быстрым взглядом и отвернулся, словно чтобы протереть очки.
«Хоть бы ты дыру протёр в них», – мысленно пожелала ему Маша, проговаривая навязший на зубах текст отчёта. Текст был отдельно, а она – как будто не здесь.
Горгулья внимательно посмотрела на неё, почти не кривя губы, и спросила что-то из учебника. Маша быстро нашлась, голос не задрожал от волнения. Остальные пожали плечами – вопросов нет. Что-то записал в ведомости Леонор Итанович.
Даже не пытаясь подсмотреть, что он там нацарапал напротив её фамилии, Маша сошла с трибуны и вернулась за парту. Ляля кольнула её в спину карандашом.
– Перестань ёрзать, у меня сейчас морская болезнь из-за тебя начнётся. – Ляля вообще не умела шептать, так что её голос услышал даже Рауль, сидящий в другом углу аудитории, и упал лицом в отчёт.
Минуты ползли медленно, как будто заснули от голоса заведующего кафедрой. Да так и не проснулись.
Когда их, наконец, выпустили в коридор – дожидаться оценок, – Маша испытала небольшое облегчение. Так, если бы долгая и нудная боль в конце концов начала притупляться. Миф следом за ней не вышел.