Машина различий
Шрифт:
Мэллори поднялся, чтобы предложить Фрейзеру руку, но тут же сообразил, что пальцы у него измазаны едкой гадостью. Поэтому он только поклонился и тут же снова сел, украдкой вытирая руку о штанину. Кожа большого и указательного пальцев казалась сухой, как от формальдегида.
– Надеюсь, вы вполне здоровы, сэр? – осведомился Фрейзер, усаживаясь за стол. – Оправились от вчерашнего нападения?
Мэллори покосился в угол. Те пятеро так и сидели кучкой, очень, похоже, заинтересованные как странным
– Ерунда, – отмахнулся Мэллори. – В Лондоне такое может случиться с каждым.
Фрейзер скептически приподнял бровь.
– Я очень сожалею, мистер Фрейзер, что эта досадная неприятность прибавила вам хлопот.
– Не стоит беспокойства, сэр. – Фрейзер открыл кожаный блокнот и извлек из кармана по-квакерски скромного сюртука самописку. – Вы бы не отказались ответить мне на несколько вопросов?
– Правду говоря, сейчас я несколько занят…
Бесстрастный взгляд Фрейзера заставил его умолкнуть.
– Я здесь уже три часа, сэр. Ожидал удобного момента для беседы.
Бессвязные извинения Мэллори Фрейзер пропустил мимо ушей.
– Часов в шесть утра прямо у входа во дворец я стал свидетелем любопытной сцены. Мальчишка-газетчик кричал, что левиафанный Мэллори арестован за убийство.
– Я? Эдвард Мэллори?
Фрейзер кивнул.
– Ничего не понимаю. Зачем газетчику выкрикивать такую идиотскую ложь?
– Газеты шли отлично, – сухо заметил Фрейзер. – Я вот тоже купил.
– И что, скажите на милость, имеет сказать обо мне эта газета?
– Ни слова о каком бы то ни было Мэллори. Вот, взгляните сами. – Фрейзер уронил на стол лондонскую «Дейли-экспресс».
Мэллори взял газету, положил ее в корзинку.
– Какая-то дикая шутка, – неуверенно предположил он. – От уличных мальчишек можно ждать чего угодно…
– Когда я снова вышел на улицу, маленький негодник уже сделал ноги, – продолжал Фрейзер. – Но многие из ваших коллег слышали его вопли. Здесь все утро только об этом и говорят.
– Ясненько, – протянул Мэллори. – Это объясняет некоторые… Да уж! – Он кашлянул, прочищая горло.
Фрейзер бесстрастно за ним наблюдал.
– А теперь взгляните на это, сэр. – Полицейский вынул из своего блокнота лист бумаги, развернул его и пододвинул к Мэллори.
Машинный оттиск дагеротипа. Труп, лежащий на прозекторском столе, половые органы скромно прикрыты тряпочкой, живот вспорот до самой грудины, судя по всему, одним кошмарной силы ножевым ударом. Мраморно-бледная кожа груди, ног и вздувшегося живота жутковато контрастирует с глубоким загаром рук и лица.
Это был Фрэнсис Радвик.
Под снимком стояла подпись: «НАУЧНОЕ ВСКРЫТИЕ БРЮШНОЙ ПОЛОСТИ. „БАТРАХИАЛЬНЫЙ“ ИНДИВИД ЗАРЕЗАН И ВСКРЫТ В ПРОЦЕССЕ КАТАСТРОФИЧЕСКОЙ
– Силы небесные! – вырвалось у Мэллори.
– Из официального полицейского досье, – пояснил Фрейзер. – Судя по всему, снимок попал в руки какого-то шутника.
Страшно. Страшно и странно.
– И что бы это значило?
Фрейзер открутил колпачок самописки.
– Сэр, что такое «батрахиальный»?
– Относящийся к земноводным, в первую очередь – к лягушкам и жабам, – неохотно ответил Мэллори. – От греческого «батрахос», «лягушка». – Он с трудом подыскивал слова. – Однажды – несколько лет назад, во время дискуссии – я сказал, что его теории… что геологические теории Радвика…
– Я слышал эту историю сегодня утром, сэр. Складывается впечатление, что среди ваших коллег она достаточно широко известна. – Фрейзер перелистнул блокнот. – Вы сказали мистеру Радвику: «И вы напрасно приписываете ходу эволюции батрахиальную медлительность вашего собственного интеллекта». – Он сделал паузу. – В покойнике действительно было что-то лягушачье, не так ли, сэр?
– Это произошло в Кембридже, во время публичных дебатов, – медленно проговорил Мэллори. – Мы были очень возбуждены…
– Радвик тогда заявил, что вы «сумасшедший, как шляпник», – задумчиво заметил Фрейзер. – Говорят, вы восприняли это замечание весьма болезненно.
Мэллори побагровел:
– Он не имел права так говорить, да еще с этаким аристократическим апломбом…
– Вы были врагами?
– Да, но… – Мэллори отер пот со лба. – Не думаете же вы, что я имею какое-либо отношение…
– Не по собственному умыслу, в этом я уверен, – заверил его Фрейзер. – Но ведь вы, сэр, родом из Сассекса? Из города под названием Льюис?
– Ну и что?
– Насколько я понимаю, десятки подобных снимков были отосланы из почтовой конторы Льюиса.
– Десятки? – потрясенно переспросил Мэллори.
– Да, разосланы вашим коллегам по Королевскому обществу, сэр. Анонимно.
– Господи боже, – выдохнул Мэллори. – Они хотят меня уничтожить!
Фрейзер промолчал.
Мэллори снова взглянул на снимок – и вдруг его сердце сжалось от сострадания.
– Ох, Радвик, Радвик, несчастный ты сукин сын! Это что же они с ним сделали!
Фрейзер наблюдал за ним с вежливым интересом.
– Он был одним из нас! – Мэллори захлестнул неподдельный гнев. – Хреновый теоретик, но блестящий полевой работник. А какое несчастье его семье!
Фрейзер сделал пометку в блокноте:
– Семья… Нужно будет сделать запрос. Возможно, им тоже указали на вас как на убийцу.
– Когда убили Радвика, я был в Вайоминге. Это все знают!
– Богатый человек может использовать наемников.