Маскарад (Плоский мир)
Шрифт:
И тут когти его впились в половицы.
О нет... неужели опять началось?..
В морфическом поле Грибо что-то щелкнуло. Налицо была проблема, с которой в личине кота справиться было невозможно. Что ж, тогда изменим подход...
С грохотом посыпалось столовое серебро. Под напором поднимающейся все выше головы полки по очереди ломались. Затем лопнул мешок с мукой, рассыпая белую пыль и уступая место стремительно расширяющимся плечам.
Повариха в ужасе взирала на происходящее. Затем опустила глаза. Потом опять посмотрела вверх. После
А потом она завопила.
И Грибо завопил.
Быстро схватив тазик, он прикрыл ту часть тела, которую в бытность свою котом потребности прикрывать никогда не испытывал.
И завопил опять - на этот раз потому, что облил себе все ноги теплой свиной подливкой.
Лихорадочно шаря пальцами, он нащупал большую медную форму для желе и, прижав ее к паховой области, рванул напролом. Прочь из кладовки, через кухню, через столовую, - и в ночь, на свободу.
Шпион, который как раз ужинал в компании с путешествующим торговцем, положил нож на стол.
– М-да, такое не часто увидишь, - заметил он. Что? - Торговец уже давно разучился удивляться.
..... - Подобную медную форму для желе. В наше время она стоит приличных денег. У моей тетушки такая была.
Бившейся в истерике поварихе дали выпить хорошую порцию бренди. Несколько работников отправились во мрак искать причину суматохи, но нашли лишь форму для желе, которая одиноко валялась посреди двора.
Дома матушка Ветровоск спала с открытыми окнами и незапертой дверью. Она знала, что беспокоиться не о чем: разнообразные существа, населяющие Овцепикские горы, скорее съедят собственные уши, чем посмеют ворваться к ней. Однако в опасно цивилизованных землях она придерживалась иной политики.
– Эсме, мне и вправду не кажется, что так уж необходимо припирать дверь кроватью, - произнесла нянюшка Ягг, подтаскивая свой конец.
– Осторожность никогда не бывает излишней. И переборщить с ней нельзя, - резонно возразила матушка. - А что, если какой-нибудь мужчина вдруг решит покрутить ручку нашей двери прямо посреди ночи?
– Увы, мы уже не в том возрасте...– печально вздохнула нянюшка.
– Гита Ягг, ты самая...
Ее гневная отповедь была прервана странным водянистым звуком. Он донесся откуда-то из-за стены и продолжался некоторое время.
Потом прервался, а спустя полминуты опять возобновился - непрерывный плеск, постепенно переходящий в звук сочащейся тонкой струйкой жидкости. Нянюшка заухмылялась.
– Кто-то набирает ванну? - предположила матушка.
– ...Ну, или кто-то набирает ванну. Одно из двух, - согласилась нянюшка.
Послышались звуки, сопровождающие опустошение третьего кувшина. Затем раздались шаги. Судя по ним, человек вышел из комнаты. Несколько секунд спустя за стенкой открылась дверь, и опять послышались шаги - на этот раз более тяжелые. Еще через краткий промежуток времени загадочный сосед издал целый ряд всплесков и довольно заурчал.
– Ну да, какой-то мужчина принимает
– Да вот смотрю, нет ли тут щелки в стене, - откликнулась нянюшка. - А, вот, есть одна...
– Прекрати сейчас же!
– Прости, Эсме.
А затем до ушей двух ведьм донеслось пение. Это был очень приятный тенор - тем более ванная придавала дополнительный нежный тембр.
– О, покажи мне путь домой, я так устал, хочу забыться...
– Кто-то с немалой приятностью проводит время, - констатировала нянюшка.
– ...И где б я ни броди-и-ил...
Ведьмы услышали, как в дверь ванной комнаты постучали. После этого певец мягко перешел на другой язык:
– ...Первиади терра...
Приглушенный голос произнес:
– Э-э, господин, я грелку принес, - сообщил чей-то приглушенный голос.
– Большшшспэсибб, - с внезапным жутким акцентом отозвался принимающий ванну.
Шаги затихли в отдалении.
– ...Индикаме ла страда... возвращаюсь домой. - Всплеск, всплеск. Добрый ве-е-е-е-ечер, друзья-а-а-а-а-а.....
– Однако, однако, - произнесла матушка, больше обращаясь к самой себе. - Похоже, наш знакомый господин Лежебокс - скрытый полиглот.
– Надо же, как ты его раскусила! А ведь даже в щель не смотрела, восхищенно произнесла нянюшка.
– Гита, есть хоть что-нибудь в этом мире, чему ты не в состоянии придать сальный оттенок?
– До сих пор ничего такого не встречала, Эсме, - бодро отозвалась нянюшка.
– Я имела в виду, что когда господин Лежебокс бормочет во сне или поет в ванной, то говорит в точности, как мы. Но если существует хоть малейшая вероятность, что его кто-нибудь может услышать, он тут же становится с ног до головы заграничным.
– Наверное, чтобы сбить со следа этого подозрительного Базилику.
– Гм, почему-то мне кажется, этот Базилика очень близок с Генри Лежебоксом, - усмехнулась матушка. - Более того, у меня создается такое впечатление, что господин Базилика и господин Лежебокс - один и тот же...
Ее речь была прервана негромким стуком в дверь.
– Кто там? - громко и решительно спросила матушка.
– Это я, госпожа. Господин Взрезь. Хозяин таверны.
Ведьмы отодвинули кровать, и матушка слегка приоткрыла дверь.
– Да? - подозрительно вопросила она.
– Э-э... возница говорит, вы... ведьмы?
– И что?
– Может быть, вы могли бы... помочь нам?
– А что случилось?
– Да вот, у моего сына...
Матушка распахнула дверь шире. За спиной господина Взрезя стояла женщина. Одного взгляда на ее лицо было достаточно. В руках она держала сверток.
Матушка шагнула назад, уступая дорогу.
– Заходите. Я осмотрю его.
Приняв ребенка из рук женщины, матушка Ветровоск уселась в единственное имевшееся в комнате кресло и откинула уголок одеяла. Нянюшка, перегнувшись через ее плечо, тоже поглядела на мальчика.