Мастер дороги
Шрифт:
— «Записывал»?
— «Стерх»?
Король улыбнулся:
— Именно он. С тех самых пор, как мы втроем отправились к Темени, Стерх пришел в себя… более или менее. Он потребовал чернил, перо, бумагу — и работал с утра до ночи. Ласточка показала мне несколько страниц. Представь себе, он даже твой трюк с яблоками описал.
— О!.. — сказал принц. — Но как… то есть откуда он все это знал? Он ведь оставался здесь… и если он писал, значит, не спал и не мог… ну…
— Ясновидеть, — подсказал Рифмач.
Король откинулся
— Не думаю, что эта история — из тех, в которых получаешь ответы на все вопросы. Но мне кажется, в какой-то момент наш уподобившийся ребенку мудрец действительно вернулся к самым истокам. Помните, тогда, на привале, мы слышали птицу?
— Журавлиный крик?
— Да, Ронди. Я думаю, это был наш Стерх. Думаю, ему для того, чтобы перемещаться, не нужны костыли в виде вырезанных из трутовика фигурок.
— И что с нашей историей? — спросил принц. — С той, которую он записал. Она теперь станет частью «Книги Предчура»? Или новой «Книгой»?
Он отодвинул в сторону кружку и показал на венец:
— Что, в конце концов мне придется когда-нибудь надеть его и совершить все то же самое? Если Стерх написал новую «Книгу», значит, он… как это говорил мастер? «Создал новую традицию»?
— Не когда-нибудь, — спокойно ответил король. — Как только вы с Ронди вернетесь в столицу.
— Отец!.. Нет; прости, но… нет! Да ты ведь и сам понимаешь! Еще рано, я просто не готов. Стране — особенно сейчас — нужен умный, опытный правитель. Им нужен ты, а не я.
Пока принц говорил, все больше и больше сбиваясь, чувствуя, как нелепо звучат все его аргументы, на пороге соседней комнаты появился мастер дороги. Он тоже похудел и осунулся, но взгляд его был по-прежнему цепким и властным.
Мастер прикрыл за собой дверь и встал у стола.
— Им нужен правитель, который по-прежнему цел и невредим. А не калека. Это во-первых. — Он поставил для себя еще один стул, взял с полки заготовку для птички — и снова начал вырезать. Казалось, руки мастера просто не могли оставаться без движения. — А во-вторых, он и не доедет сейчас, просто не сможет. Ласточка приготовила отвар, для него и для Стерха. Этот отвар приглушает боль — да вот не навсегда.
— Но у вас же… — кашлянул Ронди, — у вас же ноги отросли.
— А у него — руки отрастут. Будет очень больно, и зуд такой — хоть на стенку лезь. Но если останется здесь и все вытерпит — непременно отрастут. А вот если уедет… — Мастер молча отсек лишнюю часть гриба и резко провел лезвием по краю стола, счищая крошки.
— Теперь это твоя история, — сказал бывший король.
И локтем пододвинул к сыну венец.
— Да ладно, — сказал Ронди преувеличенно бодрым тоном. Он уже переоделся после нечаянного ночного купания и делал вид, что ничего странного не случилось. — Ты ведь, когда думал, что его величества не стало… понимал же, что править придется тебе? Так
— Точно, — кивнул принц.
Объяснять, что тогда он вовсе об этом не думал, не хотелось. После бессонной ночи и насыщенного утра вообще не тянуло на дискуссии.
В доме у озера они провели три дня. Дали отдохнуть коням и сами хоть немного перевели дух. А нынче простились с хозяином и его нечаянными гостями — и все-таки отправились дальше.
«Чем скорее уедете, тем скорее пришлете людей в подмогу, — сказал отец. — Сам видишь, нам вчетвером тут придется нелегко».
Он теперь все чаще морщился от боли и надолго замолкал. Руки кровили, приходилось несколько раз в день менять повязки. От Стерха помощи было мало: он большую часть времени бродил вдоль берега, замкнутый, задумчивый. Учитель сильно похудел, а побледнел настолько, что порой казалось — еще немного, и превратится в призрака. Если к нему обращались, он кивал, отвечал односложно, с растерянной улыбкой на устах. Казалось, он истратил все слова, какие знал; излил их на бумагу.
Все понимали: Стерху недолго осталось.
Принцу было стыдно, однако он даже подумал: ну что ж, мол, это к лучшему. Мастеру и Ласточке придется заботиться только об одном калеке.
Принц пообещал отправить сюда верных слуг — сразу же, как только окажется в более-менее крупном и законопослушном городке. Не целителей — обычных крепких парней, которые помогут по хозяйству. А в случае чего и защитят.
«И еще, — подумал он, — столяра не забыть, чтобы залатал им лодку. Или сразу новую прислать; никуда ведь нынешняя не годится».
Это он проверил прошлой ночью — самолично…
Под ногами плескалась вода. Принц сперва примеривался сесть туда, где посуше, но в конце концов отказался от этой мысли. Мокро было везде.
— Ну, поехали, — сказал мастер дороги.
Он выгреб в сторону, чтобы не задеть руки с мечами, и повел лодку в туман. На мгновение по спине принца пробежал холодок. Если что-нибудь случится… никто ведь даже не узнает.
— Править-то умеешь? — спросил мастер.
Он побрился — оставил только небольшую бороду и усы, и теперь принцу казалось, что перед ним сидит отец. Сходство было разительным и тревожным.
— Да мы не раз с Ронди рыбачили, так что… — Он сообразил наконец, о чем именно спрашивал мастер, и осекся.
Тот греб, роняя на поверхность серебристые, ртутные капли. Луна покачивалась над головами, словно клубок под лапой котенка. Вдали, по ту сторону тумана, кто-то ходил и вздыхал.
— Так умеешь? — спросил мастер. — А то ведь, если хочешь… мы тут как раз с твоим отцом обсуждали это. Нас, представь, путали с самого детства. Порой, когда ему очень хотелось сбежать в Нижний город, я получал свои пять золотых и шел на урок вместо него. Если честно, в последние годы учебы — все чаще.