Мастер меча тысячелетней выдержки. Том III
Шрифт:
— Про план я помню, для решающего козыря, конечно, ещё рано. Но наша задача — привлечь как можно больше Богов, и если бы ты сходу прикончил этих двоих…
Я перевёл бинокль в ту сторону, откуда блестели самые яркие вспышки. Так и есть, Фрейр и тот, второй, возвышались над человеческими армиями и крушили всё вокруг. Кажется, они даже не следили, по кому попадают — по чужим или по своим.
— Если я сходу прикончу этих двоих, — возразил я, — это может как привлечь Богов, так и наоборот, отпугнуть их. Увидят, что я расправился с этими слишком легко…
— С одной стороны, ты прав, — голос герцога был напряжённым,
Я склонил голову набок, разглядывая в бинокль происходящее. Угу, гибнут… ещё как. Боги — это вам не суслики. С ними шутки плохи.
— Конечно, гибнут, — согласился я. — И погибнет ещё больше, если мы будем поддаваться на эмоции и делать глупости, отклоняясь от собственного плана, так ведь?
— … так, — не слишком охотно, но всё же признал герцог.
— Пусть держатся поближе к Владу, — посоветовал я. — Эскалибур дарует свою защиту не только носителю, но и его ближайшим соратникам… и слово «ближайший» трактуется мечом в самом буквальном смысле слова.
Знаете, эти магические мечи порой невероятно тупые. Те ещё зануды и буквалисты.
Новая вспышка белого света!.. Я перевёл бинокль на неё, безошибочно зная, что увижу Влада Кислевского. Кто бы мог подумать, что этот парень действительно станет героем!.. Особенно если учесть, каким было наше с ним первое знакомство.
Сколько в его успехе было от меча, сколько от самого Влада?.. Эффект меча, да! Старый добрый Эскалибур. Тот, кто возьмёт его в руки, непременно станет героем, народным вождём и, конечно же, королём. Мечта для многих…
И причина, по которой я никогда не прикоснусь к чему-то подобному. Знал я парней, которые становились королями. Для многих из них это плохо кончалось, и уж о спокойной жизни точно можно было забыть раз и навсегда.
Меч действительно вёл Влада вперёд семимильными шагами. Эскалибур обеспечивал своему владельцу (и тем, кто держался рядом с ним) невероятную удачу, буквально на грани возможного. Вот и сейчас я, вглядевшись в бинокль, мог различить, как это происходит. Как выстрелы и удары, направленные на Влада и его отряд, не попадают в цель, как противники спотыкаются о случайные камни, как их оружие ломается от неудачных ударов или заклинивает на ровном месте, зато удары самого Влада всегда попадают точно в цель…
Но был в успехе Влада и его собственный вклад. Влад Кислевский как будто… был противоположностью своего брата. Тот, с детства обласканный и наделённый всеми регалиями, считал славу и успех чем-то самим собой разумеющимся, а себя видел самым лучшим и достойным просто по умолчанию. Влад же, которому всего этого досталось куда меньше (или не досталось совсем), потому и прожигал свою жизнь, что не видел иных перспектив, кроме как навсегда остаться в тени старшего «идеального» братца.
И теперь, когда Владу наконец-то выпал шанс выйти из этой тени и превзойти Антона, он воспользовался этим шансом на все сто. Парень вот уже полтора месяца доказывал мне, герцогу, всем вокруг и, главным образом, себе самому, что он — не его брат. Что он действительно герой и защитник простых людей. Что война с Богами для него — действительно важное дело, а не возможность проявить себя и поразвлечься.
И люди… видели это. Сначала к его появлению отнеслись
Может быть, и сам Эскалибур тоже знает, кому идти в руки, а кому нет?..
— … приём, штаб! — связь говорила без перебоя; ко мне — одному из полевых командиров армии людей — стекались все отчёты. — Держимся отлично! Ударному отряду удалось разделить двух Богов, загоняем их в углы. Но у нас большие потери, потрепало артиллерию и магов поддержки, нужно восполнить силы…
Да, люди гибли. А кто ожидал иного? Это война, а Боги — сильные, разрушительные твари. Люди, которые сражались с ними, знали, на что идут; все мы знали. Многие их них уже пали, многие ещё падут за этот день; возможно, и кто-то из моих мечников не увидит завтрашнего рассвета…
Мечники были все там, на линии огня, поголовно. Лебедевы и Константин командовали собственными отрядами, Амира и Хаск атаковали божественных шестёрок направо и налево. Никто не оставался в стороне; каждый знал свою роль и вновь свой вклад.
Геракл тоже отбивался от Богов, как и некоторые другие полубоги, явившиеся ради такой битвы. Был там и отряд Люка Гресса; герцог Аквила, не без моего ходатайства, простил тому налёт на машину Кислевских, и теперь Гресс доказывал свою полезность и лояльность. Может, всё ещё надеялся, что я помогу ему с поиском бессмертия, а может, просто понял, что пересидеть войну не выйдет. Сам он, конечно, на передовую не лез, но активно помогал нам ресурсами и людьми.
А вот его сынок сбежал вместе с Кислевскими, полтора месяца назад.
О Кислевских не было ни слуху, ни духу вот уже все эти полтора месяца; какое-то время герцог пытался разыскать их, но безрезультатно. Отец и сын пропали из столицы, а возможно, и из страны, и где они сейчас находились, что делали — нам так и не удалось выяснить. Досадно, конечно — оставлять мудаков, которые могут ударить в спину, никому не хочется — но, в конце концов, сейчас нашим основным врагом были не они, а Боги.
Боги изводили нас полтора месяца мелкими диверсиями, точечными атаками на приграничные районы, а сегодня утром атаковали столицу. Боги, кажется, ждали, что людишки ничего не могут им противопоставить и, измотанные ожиданием удара, будут сломлены; наверное, они думали, что уже через пару часов от столицы останутся одни руины, а оставшиеся в живых людишки будут лежать, не поднимая головы, и славить их…
Как бы ни так. Мы использовали каждый день из этих полутора месяцев. Отбивали все мелкие удары, ждали и готовились.
Мы подготавливали армию, отрабатывали разные варианты нападения, разрабатывали планы на тот или иной случай. Мы подготовили всё для мгновенной эвакуации людей, для развёртывания полевых штабов. Мы не могли защитить столицу от атаки, но сделали всё, чтобы взять ситуацию под свой контроль так быстро, как это только было возможно.
Мы не тратили лишние силы, не бряцали оружием, и даже божественные диверсии отбивали небольшими силами, так, чтобы казалось, что у нас еле-еле хватает на это замаха. Это была моя идея, и она сработала — во-первых, Боги сильно недооценили нас, а во-вторых, всё это время мы копили силы.