Матабар IV
Шрифт:
— Деньги и власть сводят тебя с ума, Тревор. Ты не видишь очевидного.
— И чего же я не вижу?
— Того, что задумал Император.
— Этот Плащ, узурпировавший трон? Он видит лишь то, что ему показывают. Показывают те, кто куда могущественнее и умнее, чем кто-либо из нас. И уж тем более, чем Павел.
— Те… эти… ты постоянно говоришь загадками, Тревор. Будто ты какой-то гений. Но на деле ты просто делец. Как и я. Мы покупаем и продаем то, чего сами не понимаем и…
— Хватит, Тарик. Хватит этой высокопарной дряни. Если ты
Поняв, что ни Тарик, ни Тревор Мэн не собираются заходить в спальню, Ардан с незнакомцем продолжили свой бой. Арди рванул вниз, на сей раз собираясь, все же, подхватить колени убийцы, но не опрокинуть на пол, а поднять в воздух. Может быть ему удасться воткнуть голову незнакомца в балдахин и слегка придушить, а затем…
— Чтобы вы сделали со мной то, что Плащи сделали с Ириговым?
— Он сам виноват. Начал слишком зарываться. Вот и промахнулся. И это его мерзкое увлечение… если бы не Плащи, я сам бы нанял кого-нибудь, чтобы его… исчезли.
Но затем так и не настало. Убийца широко раскинул ноги в стороны, не позволяя Арду сместить свой центр тяжести, а затем на юношу посыпался град ударов. Сперва странной формы кулак едва не прилетел ему в солнечное сплетение, вместо этого ударив в предплечье. И, казалось бы, ничего особенного произойти не должно было, но юноше показалось, будто у него вся рука онемела.
— Виноват? Промахнулся? Так же, как и госпожа Леция Бри? Почему-то я не могу с ней связаться уже на протяжении трех лет.
Следующий удар пришелся, точно так же, в правую руку. Оба прямо в кость чуть выше локтевого сустава. Они обе повисли безвольными плетьми и убийца, усмехнувшись, бесшумно взмыл в воздух и, согнув собственные локти, собирался их использовать вместо топоров, чтобы сломать ключицы Ардана, не имеющего возможность поднять руки в защитном жесте.
А затем удушье и медленная, мучительная, но тихая смерть.
— Вся общественность в курсе, что Леция Бри неизлечимо больна и не покидает своего поместья. Делами компании теперь занимается моя семья. И, разумеется, мы все сгораем от нетерпения, когда Леции станет лучше… ой, увы, лучше ей уже не станет.
— Ты окончательно сошел с ума, Тревор… я тебя больше не понимаю.
И если бы не кровь матабар, кипящая в жилах, то именно это бы и произошло. Ардан, встряхнув плечами, чувствуя, как каждую клеточку в руках колит так, будто он их только что отлежал, перехватил удивленного убийцу прямо в воздухе и, держа того за одежду, уже почти было обрушил головой на столик, но…
— А ты и не способен. В своей тупой, жирной голове, ты не видишь ничего, кроме банального жрать, срать и трахаться. Ты жалок Тарик. Всегда был и всегда будешь жалким…
— Осторожней, Тревор. Не забывай, что я все еще Ле’мрити. И не важно, сколько у тебя денег и сколько стоят акции твоей компании. Ты не бессмертен. А у
… удержал в паре сантиметров от падения. Звук сломанной от удара мебели оказался бы слишком хорошо слышен, так что Ардан оказался вынужден держать незнакомца на вытянутых руках. А тот не отказался воспользоваться ситуацией.
— Надо же… у тебя остались зубы, Тарик? Хочешь поговорить серьезно? Тогда давай серьезно. Бомбисты просто пешки. Мне плевать на них. На их мотивы. И цели. И на тебя, кстати, тоже. Придет время, Тарик, и я сожру и тебя, и Ортарского. Выкуплю все ваши дела, а ваших семейных гнездах сделаю самые дешевые бордели. Чтобы там от запаха дерьма и грязных тел аж не вдохнуть было. И семья Мэн станет властелинами неба. А потом и земли.
Вновь извернувшись змеей, он каким-то хитрым, загадочным для Арда способом, обвил ногами руки юноши, а затем согнул колени, а вмести с ними оказались вынуждены согнуться и руки Ардана, приблизив небольшого мужчину к собственной голове.
— Ты сумасшедший.
Очередной град ударов фаланг указательных пальцев и руки юноши уже во второй раз на пару мгновений повисли безвольными плетьми. Но этих мгновений оказалось достаточно, чтобы убийца, как таракан, успел переползти за спину и дернуть на себя. И они оба, спиной убийцы назад, полетели в стену. И удар, пожалуй, был бы слышен, если не…
— А ты слабак. И трус. И дурак. Проваливай с глаз моих долой, пока я не приказал матросне скинуть тебя вниз! — последние слова Тревора прозвучали уже в сторону закрытой двери. — И не показывайся в гондоле! Иначе, клянусь прахом своего отца, я собственными руками тебя выпотрошу, ничтожество!
Ардан пытался разжать хватку убийцы, но тот обхватил шею юноши не просто руками, а внутренней стороной колена. Сжимая ногу, помогая себе руками, тянущими за голеностоп, убийца сжимал тиски. И все, что оставалось Арду, хватать ртом воздух и немеющими руками пытаться разжимать хват убийцы.
Пару мгновений тишины и Тревор приказным тоном, прикрикнул.
— Зайди!
Звук глухих каблуков и внутрь вошла женщина средней комплекции. Он звучал уже откуда-то издалека. Перед глазами все плыло. Звуки стихали, а тьма обступала его с разных краев.
— Проветри здесь все… свиньями воняет. А я пойду… обратно к гостям…. У меня еще полно… встреч, а… Тарик лишь… время и действует… нервы…
Тишина.
Вязкая.
Жгущая грудь, заставляя легкие буквально покрываться одновременно сажей и горящими углями, а затем резкая вспышка боли, когда Ардан смог снова вздохнуть поврежденным горлом.
Он лежал на полу. Рядом с ним, заливая ковер кровью, валялся труп незнакомца, еще подергивающийся в нелепых, смертных конвульсиях. Над ним, спокойно вытирая нож платком, стояла Алла Тантова. Вязанная жилетка с узором двух гусей даже не помялась.