Матабар IV
Шрифт:
По какой-то причине кататься на спине Кайшаса было куда приятней и веселее, чем будучи зажатым в стальном плену бездушной машины.
— Но мы, все же, оказались правы, — сам себе напомнил Ардан.
То, что они обсуждали с Миларом, их теория, изложенная Полковнику, оказалась верна. И Анвар Ригланов действительно оставил им подарок, сказал одно простое « Корабль». Вот только чтобы понять, что именно за «Корабль» и почему «подарок» потребовалось потратить достаточно сил и времени.
Вопрос — откуда все это знал Ригланов и
Что же, на этот счет у Ардана имелись свои предположения, но он пока держал их при себе, не делясь даже с Миларом.
— Мысли завтрашнего дня, — напомнил себе Ардан.
Всю прошедшую ночь и день Ард не покидал своей каюты. Отчасти потому, что это не требовалось для осуществления их с Миларом плана, а еще потому, что не хотел встретиться с Иолаем Агровым.
Да, он помнил слова Аллы и, скорее всего, та знала о чем говорила, именно поэтому Кинжалы и не переживали насчет присутствия на борту кого-то, кто мог лично знать Арди. Но, с другой стороны, они не рассчитывали, что Ардан пересечется с убийцей, которого сами же…
— Мысли завтрашнего дня, — настойчиво повторил Арди, обрывая сам себя.
Он подошел к саквояжу, вытащил оттуда кошелек и достал на свет временами мигающей Лей-лампы белую, рифленую бумагу. Обычный банковский чек, из, разумеется, Императорского Банка. На сумму в пятьсот сорок эксов.
Именно столько Полковник выделил им с Милларом для этой части операции.
— Пять с половиной сотен, — вздохнул Ардан, убирая чек во внутренний карман пиджака.
Интересно, а если у него получится что-то выиграть, то надо ли будет возвращать средства в казну второй канцелярии или… Или это все глупые мысли?
Скорее всего — последнее.
Подхватив посох, Ардан вышел в коридор. Здесь было куда оживлённее, чем прошлым днем. Слышался смех, разговоры, шаги и постоянный стук открывающихся и закрывающихся дверей. А еще пахло сигаретами, алкоголем и телами, занятыми тем, чем обычно занимаются за закрытыми дверьми.
Ардан спустился по лестнице и прошел через арку внутрь гондолы. За ночь помещение успело преобразиться. Появились столы для игры в рулетку и несколько других — для игры в прочие карточные игры. И, разумеется, впереди, непосредственно около смотровой площадки, ряды удобных, но скромных стульев, стоявших напротив небольшой сцены-подиума.
Пока не начался аукцион, гости развлекались «небольшим азартом», как это называли богатеи, оставлявшие в подобных заведениях по паре сотен за визит.
Ардан, чувствуя, как карман с чеком тянет его обратно в каюту, с тяжелым сердцем и не менее тяжелым шагом подошел к крупье. Юноша лет семнадцати, в белой сорочке с зелеными пуговицами и точно такой же, атласной зеленой жилетке. Он сидел за столом, на котором стопками стояли разноцветные кругляшки, диаметром чуть больше пяти сантиметров, сделанные из дерева и выкрашенные краской.
Похожие Арди уже видел.
В « Цапле».
Разумеется, это ни о чем не говорило. Милар рассказывал, что все казино пользовались такими вот «фишками».
—
— Доброй ночи, — ответил Ардан и выложил на стол чек. — В первый раз.
— Тогда десять процентов сверху в качестве благодарности господинов Мэн и Ле’мрити за то, что вы нашли время в вашем плотном графике, чтобы посетить это мероприятие.
Крупье явно говорил заученную фразу и, несмотря на его радушную улыбку, глаза оставались пустыми, не выражающими никаких эмоций, кроме тусклой усталости, утянувший с собой привычный блеск.
Резкий контраст улыбки и мертвого, рыбьего взгляда заставил Арди поскорее забрать три стопки фишек (четыре по сто, две по пятьдесят и одиннадцать по десять) в которых хранилось шесть с лишним сотен эксов.
В два раза больше, чем самая крупная сумма, которой когда-либо одномоментно располагал Ардан.
Иронично, что даже те триста эксов ему, по сути, выбила одна из сотрудниц второй канцелярии… Арди начинал понимать, почему некоторые граждане верили, что Плащи буквально вездесущи.
Окинув столы играющих придирчивым взглядом, Ардан обнаружил интересующую его локацию. Непосредственно около расставленных стульев, на последнем столе, в Оликзасийскую семерку играло шестеро человек.
Двое из них были хорошо знакомы Ардану. Тревор Мэн с неизменной, надменной улыбкой, откинув мизинец попивал крепкий виски со льдом. Рядом с ним сидел немного поникший и явно скучающий Ле’мрити, порой кидавший в сторону своего «партнера» весьма своеобразные взгляды.
Помимо двух магнатов, за столом обнаружилась статная старушка, которая прошлым вечером рассуждала о том, что нельзя пускать простых людей в центральные районы Метрополии. Поодаль от неё девушка средних лет. Старше двадцати пяти, но моложе тридцати пяти. Из-за аккуратного, но достаточно яркого макияжа и броского платья с глубоким вырезом, понять её точный возраст не представлялось возможным. На голове, как это модно, маленькая шляпка, а на коленях столь же миниатюрная сумочка.
Рядом с ней её кавалер. Мужчина лет пятидесяти. С уже характерными изменениями на лице и коже, но старавшийся молодиться. И, почему-то, Ардану казалось, что в данной паре руководил, если так можно выразиться, вовсе не кавалер… Последним, кого Ардан заметил за столом, оказалась еще одна пожилая дама. Тучная, в каком-то непонятном гибриде из чепчика и шляпки, в платье, больше походящим на наволочку и грубыми кольцами на руках, спрятанных в перчатки.
И все бы ничего, если не несколько деталей.
Она не пахла старостью.
Тут дело даже не в мощных парфюмах, которые выбирали пожилые люди из-за того, что их обоняние, коим людская раса и так не была благословлена, становилось еще хуже. И, разумеется, не в том, что сам процесс мыться становился все сложнее ввиду дряблости мышц и общей слабости.
Нет.
Её сердце.
Оно билось так ровно и плавно, что любый пожилой человек отдал бы за такой ритм половину своего состояния, если не больше.