Матабар IV
Шрифт:
Но юношу в данный момент это не волновало.
Кислота Маранжа, обращенная в газ, помимо своих очевидных свойств, обладала еще одним, куда менее популярным и, в среде Звездных Магов, считавшихся опасным.
Маранж, созданный Эан’Хане прошлого, обладал способностью нарушать внешние структуры Лей. Устройства, подверженные воздействию тумана, выходили из строя, но, самое главное, Звездные Маги не могли нормально создавать печати, потому что туман воздействовал и на них в том числе.
Так что Ардан, отпрыгнув в сторону, стискивая зубы, нашарил на полу подгнившие
По весенней улице, нежащейся в легкой прохладе весеннего утра, игнорируя взгляды спешащих на работу жителей Тендари, уже загривком чувствуя, как еще несколько мгновений и его остановят стражи, шел то ли человек, то ли Первородный очень странного вида.
Источающий резкий, аммиачный запах, в одной лишь левой туфле; в изорванной сорочке, повисшей лоскутами на исцарапанном, обожженном, покрытом волдырями теле; с взъерошенными волосами, внутри которых угадывались какие-то очистки и опилки; прихрамывающий и придерживающий правую, висящую плетью руку.
Он брел куда-то вперед.
Мимо него, разгоняя народ и непрестанно вдавливая клаксон, пролетело три автомобиля. Затем, точно так же резко, они замерли и, наплевав на все правила движения, сдали назад.
Из первого выпрыгнули двое. Громадный орк полукровка, явно не очень дружелюбной наружности — с топорами и револьверами в кобурах на поясе. А рядом с ним — среднего роста, немного субтильный, с хищным взором серых глаз, облаченный в черное работник второй канцелярии.
И те, кто шел рядом, услышали очень странный разговор.
— Ты что здесь делаешь?
— Иду домой… а вы?
— Едем тебя спасать.
— А… ну да… а домой довезете?
И полуорк, переглянувшись с Плащом, очень аккуратно, будто душевнобольного, натурально погрузили не менее странного бродягу в автомобиль и, круто развернувшись, едва не создав сразу несколько аварий, поехали в сторону Центрального района.
В целом — почти что типичное утро для Тендари.
Ничего запоминающегося.
Так себя убеждали горожане, стараясь как можно скорее уйти подальше от места происшествия.
Глава 104
— Просыпайтесь молодой… человек. Или вам удобнее «гражданин смешанного наследия». Кажется так, следуя букве закона, сейчас именую полукровок.
Ардан открыл глаза. Без особого труда, но, в равной степени, без особого желания. Он бы с радостью проспал еще несколько… собственно, а сколько…
— Сейчас раннее утро, — оповестил все тот же голос. — Вы здесь прохлаждаетесь, капрал, ровно сутки.
Прокуренный до скрипящей хрипоты, уже давно усталый настолько, что потерял всякую надежду на отдых, а еще предельно… приземленный. Лишенный иллюзий. Как о тех, к кому обращался, так и в целом об окружающем мире.
Когда Келли и матушка откладывали достаточную сумму денег, то на эти средства к Эрти приезжали врачи из Дельпаса. И у самых хороших голос звучал именно так.
Ардан
«Интонация лекаря».
Так что еще даже до того, как открыть глаза, Арди уже знал где находится и примерно представлял, что и кого увидит.
И в своих предположениях не ошибся. Он лежал на простых, но добротных, белых простынях. Под телом мялся жесткий матрас, пружины которого упирались в лопатки и слегка кололи кожу. Никакого пухового наматрасника здесь, разумеется, не имелось.
Из окна, укрытого легким тюлем, пробивались радостные весенние лучики рассветного солнца, плевать хотевшего на все душевные терзания, дела и проблемы тех, кому оно так щедро дарило долгожданное тепло.
В столичные ворота все громче и громче стучалось лето. И его шаги уже почти слышны даже здесь, в вытянутой, длинной палате, заставленной рядами коек чередующихся с низкими, квадратными тумбочками.
Около двадцати кроватей, из которых в данный момент девятнадцать пустовало. Ардан находился в помещении один.
Или не совсем один.
Рядом с ним, откинувшись на спинку стула, заложив нога на ногу, сидел человек. Лет сорока. С морщинистым, высушенным лицом, чья кожа напоминала чешую вяленой на солнце рыбы. С очень густыми, черными волосами, местами у корней, окрашенных серой сединой.
Небритый. С темными мешками у карих глаз, хранящих в своих пузырчатых складках часы и, может, даже дни, проведенные без сна. На носу тяжелые, массивные очки в плотной, широкой оправе — чтобы не сваливались. Но с мутными, замызганными стеклами. Их, кажется, уже давно отчаялись отмыть и махнули рукой — изредка протирали, чтобы не мешали видеть, а на остальное плевать.
Узловатые пальцы слегка подрагивали, а сам мужчина то и дело косился на топорщащийся нагрудный карман. Ардан достаточно повидал завсегдатаев салуна в Эвергейле, чтобы сходу опознать того, кто отдал часть себя в услужение алкоголю.
— У каждого свой бодрящий отвар, капрал, — от врача не укрылся взгляд Ардана. — Осуждаете?
Арди только пожал плечами. Кто он такой, чтобы судить кого-то другого за его поступки и решения. Каждый жил так, как умел. Этому его научил Скасти, когда рассказывал, что нельзя возвышать одного зверя над другим. Все они идут по тропам Спящих Духов.
Лекарь поправил очки (интересно, у кого те грязнее — у данного врача или у профессора Ковертского?) и что-то быстро написал карандашом на листах бумаги, прикрепленных к планшету. Тот, в свою очередь, висел на цепочках, закрепленный на ближайшем к проходу бортике кровати.
Ардан, прежде, в лечебницах не бывал, но Эрти, рассказывал, что все так и должно быть. Что врачи ходят между кроватями, поднимают планшеты, читают, опрашивают, записывают и идут дальше.
— Сюда по вашим анализам крови, — врач перелистнул несколько страниц. — вы уже должны были свалиться от истощения, так что предполагаю, вы пичкаете себя чем-то весьма действенным, но вытягивающим из вас, простите мне мою прямоту, все соки включая дерьмо и мочу. Так как желудок у вас сжигает все, как печь.