Маяк Фишера
Шрифт:
Пахнущий океаном воздух, чириканье птиц, ощущение песка между пальцами ног, когда меня будит каждое утро восходящее солнце над океаном, нет ничего похожего на это. Я жила на материке в течение шестнадцати лет, окруженная высокими зданиями и бесконечным оживленным движением, все несутся мимо и толкают тебя в сторону, потому что они вечно спешат. Я приезжаю туда каждый раз, когда иду на встречу или ужин со старыми друзьями, и не вижу там абсолютно ничего, по чему бы я скучала. Жизнь на острове — это как жизнь в своем собственном кусочке рая. Здесь все становится медленным, тихим, здесь все так красиво. В течение летних месяцев главная улица заполнена, потому что полно туристов. Единственным способом передвижения является велосипед или гольф-кары, которых у каждого постоянно
Этот остров может быть наполнен призраками и воспоминаниями, которые я предпочла бы забыть, но это мой дом. Я так перемешалась со всеми людьми, которые мне не безразличны, и мой бизнес, которым я люблю руководить, даже если он и истощает меня.
Я открываю дверцу почтового ящика и достаю бумаги, и пользуясь моментом дышу глубоко, закрыв глаза, чтобы понежиться в лучах солнца, которое ласкает мое лицо. Все будет хорошо. Моя гордость пострадала, и мое сердце разбито, но я живу в одном из самых красивых мест в мире. У меня есть поддержка со стороны близких и любящих друзей, и они помогут мне пройти через все это. Может быть, Фишер найдет то, что ищет, вдалеке от острова, а, может быть, он поправится и вернется ко мне. Причиненные разрушения не могут быть постоянными. Он надеялся, наверное, сделать меня слабой и жалкой, в чем и обвинил меня, но я думаю имею большое сердце, которое умеет прощать. В последние несколько месяцев Фишер был не тем парнем, которого я полюбила, и не тем мужчиной, за которого я вышла замуж, и я знаю, что этот человек находится где-то там очень глубоко внутри него. Он просто должен очень сильно захотеть освободиться из тюрьмы, в которой находится его сознание.
Делая один последний глубокий вдох, я открываю глаза и направляюсь обратно в гостиницу, просматривая бумаги, купоны и счета, которые пришли по почте. Я поднимаюсь вверх по лестнице, толкаю входную дверь, и бросаю всю корреспонденцию, кроме одного большого белого конверта на столе регистрации. Мое сердце урывками бьется в груди, потому что я узнаю почерк в середине конверта. Я провожу пальцами по своему имени и адресу, написанным Фишером маленькими, аккуратными печатными буквами, и стараюсь не обращать внимание на мысли, которые проносятся в моей голове. Вспоминая его холодной, пустой взгляд, и слова, сказанные мне, что он никогда не писал мне, потому что просто не хотел, мои глаза наполняются слезами, и я улыбаюсь про себя, переворачивая конверт и быстро разрывая его. Он наконец-то написал мне письмо. Я почти не могу в это поверить. Я же чувствовала, что не стоит отказываться от него, я же знала, что несмотря ни на что, он сможет вернуть ту личность, которой был, и что он любит меня и вернется ко мне опять.
Я достаю кипу бумаг, сшитых вместе. Моя улыбка исчезает и у меня начинают трястись руки, когда я вижу распечатанные страницы на компьютере со словами Грейсон & Смит, юридическая фирма.
Пробегая по страницам, я останавливаюсь на словах развод по взаимному согласию и непримиримые противоречия. На самой последней странице темно-синими чернилами стоит подпись Фишера.
Страницы разлетаются, падая на пол, и я хватаюсь руками за стойку передо мной, удерживая себя в таком положении, чтобы не упасть на пол.
— Ладно, все кровати готовы. Ты хочешь…
Элли замолкает, когда входит в комнату. Она бросается ко мне, берет документы, разбросанные у моих ног, пролистывает их, я пытаюсь сделать глубокий вдох и сдержать слезы.
— Никчемный кусок дерьма! Я собираюсь пнуть его чертову задницу, — проклинает она, держа бумагами в одной руке и обхватывая меня второй.
Отказываясь впасть в истерику, я глотаю слезы, которые готовы задушить меня. Я испытываю такой гнев на то, как быстро он выбросил меня из своей жизни, который поднимается во мне, и на этот раз я дам ему
Я держу ручку перед собой, и протягиваю руку к бумагам.
— Дай мне бумаги, — говорю я Элли низким, взбешенным голосом, который сама едва узнаю.
— Милая, выдохни. Ты не должна подписывать их прямо сейчас. Давай пройдемся, выпьем чуть-чуть и разберемся с этим позже, — пытается она образумить меня.
— Дай мне эти гребаные бумаги, — рычу я на нее.
Она быстро протягивает их мне, уставившись широко раскрытыми глазами, и стоя с открытым ртом. Я вырываю их из ее рук, нахожу последнюю страницу и подписываюсь рядом с Фишером, затем сую их ей обратно.
— Отправь их назад FedEx. Завтра.
Бросаю ручку на стол, пальцами моей правой руки пытаюсь снять обручальное кольцо на левой руке. Это занимает немного времени, потому что оно очень крепко сидит на пальце, но через несколько секунд мне удается стащить его, я кладу его на деревянную поверхность стойки.
— Брось его в конверт вместе с бумагами.
Выхожу из-за стойки регистрации, и направляюсь на выход.
— Куда ты идешь? — кричит Элли мне вслед, несясь за мной к двери, а потом на крыльцо.
— Я собираюсь к Барни. Я собираюсь купить целую бутылку водки и сидеть там до тех пор, пока я полностью черт побери не осушу ее, — информирую я ее, топая вниз по лестнице.
— Господи! По крайней мере, дай мне несколько минут, чтобы я могла взять свою сумочку! — кричит она в ответ.
Глава 10
Люси
Сегодняшний день
Мягкие руки Стэнфорда скользят в V-образный вырез моего платья и двигаются с уверенностью, пока он прикладывает свою руку к кружеву, прикрывающему мою грудь. Его язык дразнит мои губы, и я открываюсь для него, впуская его кружащий язык и позволяя ему двигаться вокруг моего. Когда мы вернулись в гостиницу, огонь в камине уже горел и потрескивал в нескольких футах от нас, согревая прохладную комнату. Возможно, бриз с океана, когда садится солнце, и температура значительно опускается, и из-за открытых окон, огонь в камине создает приятный комфорт в помещении. Я хотела бы сказать Стэнфорду, что моя кожа горит от его прикосновений, но это было бы полной ложью. Уверена, что ему вполне комфортно, дотрагиваясь до меня и прижимаясь, целуя, но вот проблема – ему просто комфортно, просто хорошо. Я чувствую его лицо, но оно мне кажется слишком гладким на моих щеках, его руки слишком мягкими. Закрыв глаза, я легко представляю себе грубые с волдырями и мозолями от многолетней работы по дереву руки, которые умеют держать огнестрельное оружие, дотрагивающиеся до моей груди. Я чувствую щетину, которая кусает мое кожу щеки, когда она скользит вниз по моей шее.
Мои руки запутываются в волосах Стэнфорда, и я сжимаю их пальцами, он отрывается от моего рта, продолжая прокладывать дорожку из поцелуев по моей щеке и ниже к шее. Я сижу у него на коленях полу боком, и чувствую его эрекцию, которая давит мне в задницу. Я чуть-чуть двигаю бедрами, и слышу его тихий стон, когда он покусывает мою кожу в области шеи, переходя к плечу. Его палец проводит по моему соску, и я зажмуриваю глаза с такой силой, представляя еще один палец во рту, и как совершенно другой голос шепчет, насколько хороша на вкус моя кожа.
Я откидываю голову назад, и желаю его открытого рта, почувствовать его зубы на своей коже, чтобы его руки сжали мою грудь сильнее, чтобы было сказано что-то лишнее и грубое вместо приторно сладкого. Прикосновение рук и губ Стэнфорда, такие не похожие, и совсем не то, что мне нужно, чтобы опустошить мой разум и увидеть разницу между прошлым и настоящим, пока я так погрязла в прошлых воспоминаниях и чувствах, что я легко могу себе представить кого-то еще... кого-то совсем другого, который творит все эти вещи со мной.