Майонезовские сказки
Шрифт:
– Я тоже прочту стихотворение L.W.L. и тоже о птицах, но о больших птицах, – сказала, волнуясь, Мушка, – слушайте:
«На золотом крыльце сидели
Двенадцать ангелов в белых одеждах,–
Писали иконы и тихо пели
О Деве Пречистой голосом нежным.
И старший был с белой седой бородою,
А младший – юный с лучистым взглядом,
В ручье он мыл для них длинные кисти,
И любовался ручьём и садом.
Когда же каждый закончил икону,
То младший к своей приник на мгновенье,
И все положили доски на воду,
А те поплыли против теченья,
Чтобы явиться в лесах дремучих,
На ветках
Или в пещере давно позабытой,
Или сиять над колодезным срубом.
Старший сложил крыльцо золотое, ставшее жезлом,
Младший вместил в цветок полевой кисти и краски.
Крылья расправив, они улетели,
Чтоб славить Владычицу в истинной сказке.
Мушка закончила, её большие глаза от волнения были влажными и блестящими. Настала очередь Кролика. Он неожиданно, хихикнув, предложил: «Я хочу спеть старинное стихотворение.» Кро заложил руки за спину, поправил очки и снова заложил руки, и запел фальцетом очень громко, видимо, на свою музыку:
«Цех гончарный в порошок
Горе-мастера стирает,
Мастер лупит подмастерье,
Подмастерье бьёт горшок,
А горшок крепи-крепился,
Прыгнул на пол и разбился!»
В самом трагичном месте старинной истории, то есть, где горшок «крепи-крепился» в иерархической системе наказаний, Кро подпустил петуха. Че зажмурилась и заткнула уши. Но кроличье пение в целом возымело действие, врата медленно отворились, а за ними… А за ними, посреди радужного зала, имеющего несколько высоких полупрозрачных дверей, стояло большое, очень высокое и пушистое дерево, источающее аромат луговых цветов и хвои! Сверху от сияющей звезды вниз по ветвям струились звонкие струи водопадов и прозрачных, играющих лучами потоков. На отдельных ветвях они создавали целые озёра и даже моря, в которых играли левиафаны, чудовища морские. А над ними парили летучие драконы. На лазурных волнах качались серебряные корабли, словно вырезанные из позолоченной фольги, а на их палубах бегали матросы. Возле кораблей выпрыгивали из воды круглые рыбы с блестящими боками в переливах чешуи. Над волнами покачивались разноцветные звёзды, а на волнах поднимались и опускались фиолетовые киты. Они подплывали к самому берегу, где росли цветы, похожие на звёзды, белые и золотые.
На других ветвях сказочного дерева лежал снег, и тонкие ручьи бежали в долины, и дикие ослы пили из них мягкими губами. С высоких гор сходили олени, по каменистым скалам прыгали зайцы. Над ними висело сияющее солнце, и на невидимой нити вращалась молодая луна. Игривые львы с шелковистыми спинами искали добычу, а розовые снегири весело качались на красных ветвях. И всё это радостно пело! Каждый снегирь, каждый дракон, каждый лев, каждый заяц пел на своём языке: «Слава Богу за всё! Да пребудет радость вовек!» По склону к облакам, словно стайка синичек, летели дети в разноцветных шапочках, а им навстречу летела белая коза с колокольчиком на шее! И дети радостно пели: « Козочка-милушка, дай молока!» И золотые ангелочки играли в серебряные трубы и пели ангельскими голосами: « Я не умру потому, что люблю!» И потоки радости струились меж ветвей, на которых сияли наливные полупрозрачные яблоки. И эти тончайшие струйки светлейшей радости проникали и в сердце, и в глаза, и в душу!
– Здесь раскрываются все творческие способности и возможности, – пояснил Фемистоклюс, – ТВОРЧЕСТВО – это творение радости для всех. А вы так долго ломали голову над этим понятием!
Однако, путешественники не слышали его. С сияющими глазами и счастливыми улыбками, взявшись за руки, они пели со всеми обитателями чудесного
Фемистоклюс взял крайнего за руку и вывел всех из зала через одну из высоких дверей. Лица путешественников сияли, груди широко и счастливо дышали, от каждого шёл аромат, источаемый самим деревом. Никто не мог сказать ни слова!
– Вы знали до сих пор разные формы эйфории, свойственные левому полушарию головного мозга, и вот теперь вы узнали, что такое настоящая радость, когда поёт само сердце!– сказал дед, – Но у нас осталась последняя станция – «Старость», ключевое слово – «Любовь», функциональная рекомендация – « терпеть зло», основная характеристика – «духовные».
На эту станцию может попасть только тот, кто способен отдать жизнь за другого или тот, кто каждый день молится за всех чистым сердцем!
Пыш приосанился и заметно выкатил грудь. Че горделиво выставила круглый живот с номером семь. Мушка и Кро застенчиво потупились и отступили назад.
– Я имею в виду Кролика и Мушку, – сказал Фемистоклюс.
– Мушку? – удивилась Че, – Мушка, ты молишься за всех?!
– Да, Тётушка, – ласково сказала Мушка, – утром и вечером - за всех! Я считаю, что для счастья нужно только четыре вещи: работа, семья, дом и церковь! Поэтому я каждое воскресение хожу в церковь и там тоже молюсь за всех!
Че всплеснула толстенькими пустыми ручками, и тут она вспомнила нечто ужасное!
– Не волнуйся, Пышечка, и сумка и подушка в надёжном месте, – сообщил дед и спросил Кро и Мушку, – а вы, двое, вспомните, что на белом свете самое красивое?
– Море на закате, – сказал Кро, не раздумывая.
– Небо на восходе,– сказала Мушка, подумав секунду.
– Хорошо, вы должны пройти в ту маленькую дверцу, пригнувшись, и в это время мысленно сказать: «Мир всем и каждому!» Идёте без меня, мне вход туда закрыт…, – наставлял прапрадед.
Но Мушка и Кролик уже исчезли за маленькой дверкой. А там…
А там, прямо перед ними катило волны золотисто-красное море! А над ним, как прекрасный шёлковый шатер раскинулось золотисто-розовое небо! И отовсюду, заполняя всё пространство под шатром, исходили потоки белого чистейшего света!
Кро расплылся в блаженной улыбке, усы его радостно затрепетали, он зажмурился, подпрыгнул от счастья и полетел!
Полетел так легко и свободно, словно летал каждый день всю свою жизнь!
Мушка раскинула тонкие ручки и полетела рядом, смеясь и кружась, и весело восклицая: «Как же давно я не летала!»
Они парили рядом, как две беспечные ласточки, над золотыми, совсем живыми волнами в потоках совсем живого света, а навстречу им летело белое облачко, похожее на большой седой одуванчик! Оно приблизилось и рассыпалось на тысячи пушинок, которые в хороводе танцевали над волнами вокруг Кролика и Мушки.
Вдруг сильно запахло шоколадом, Кро завертел головой и заметил, что пушинки не просто танцуют в хороводе, но быстро и ловко изготавливают шоколадные батончики, а другие раскрашивают цветные обёртки, а третьи – нарезают их, а четвертые – заворачивают батончики в фантики, а пятые привязывают к готовым конфетам ниточки, а шестые укладывают батончики в корзинки, где под белыми салфетками уже лежат капустные пирожки. Кро заметил, что и на пирожках есть петельки из ниточек! Его мучил вопрос, куда пушинки уносят корзинки, но он не знал у кого спросить, не будешь же задавать вопросы деткам одуванчика! Кролик без долгих слов пристроился в хоровод и принялся нарезать батончики. Мушка летала и летала, нежась в лучах, любуясь красотой неба на восходе и красками моря на закате, но, увидев Кро за работой, поспешила ему на помощь.