Меч истины

Atenae

Доспорить нам не дали. В дом Мейрхиона пожаловал неожиданный гость. Квинт Требий, родной брат моего учёного друга, офицер личной стражи Императора. Ого! Из самого Рима?

Тихо исчезнуть мне не дали. Последовал обед, во время которого я вдоволь насладился обществом Требия-младшего. Не скажу, чтобы это было тягостно. Квинт Требий одновременно походил и не походил на брата. Внешнее сходство очевидно: тот же костистый череп, тяжёлый нос и угрюмые надбровья. Короткая бородка смягчает контур лица. Но всё же Квинт показался мне куда привлекательнее:

не было в нём вечного подозрительного ожидания, которое отличало Мейрхиона. Даже меня с моим варварским обликом он воспринял вполне благосклонно.

– Нынче трудные времена, - сказал Требий-младший. – Люди «Римского мира» должны держаться друг друга, пока нас не поглотили. Я был при дворе Феодосия, доставил ему письма из Рима. Слава Богу, военный союз с Константинополем ещё в силе, когда рушатся все другие союзы. Здесь, на востоке, пока не ведают, как это страшно, когда изменяют подданные. Вы ещё можете обсуждать книги. Я давно уже забыл, как всё это выглядит.

Его брат повёл своим унылым носом, чуя неладное:

– Феодосий отказал Императору в помощи?

– Не отказал, но… Кажется, владыка Константинополя считает себя равным Гонорию. Даже чем-то большим. Восток тоже может выйти из повиновения, это так немыслимо именно сейчас, когда оттуда, из-за Понта, на нас уже смотрят с жадностью! Когда Империя расколется окончательно, они придут: гунны вместе с Боспором. Помяните моё слово! Злая судьба Рима! Если бы века назад Сулла сумел добить Митридата прежде, чем оброс зудящими болячками… Вы верите в месть богов? Камень с небес, кара Аполлона – как же! Просто Риму чертовски не везло на умные головы. Бездарный Лукулл никогда не был способен покончить с Понтийским царём, вместо этого загнал его в Пантикапей и оставил там копить силы. Когда бы Божественный Цезарь направил легионы против Боспорского царства вместо того, чтобы безуспешно воевать с броненосной Парфией, мы не ждали бы сегодня войска боспорских греков, усиленные варварской конницей.

Мейрхион угрюмо цедит вино и слова:

– За ошибки предков всегда расплачиваются потомки. Но прежде в Империи не слышали, чтобы начальник стражи обсуждал промахи царей.

– Времена стали другими, брат. И цари тоже другие. Сегодня нет Непобедимых Мариев и Божественных Цезарей. Хоть всевластные и мнят себя Великими.

После он долго рассказывал о жалком прибежище Гонория в Равенне. А меня так и подмывало спросить, так ли уж изменился город? Цела ли книжная лавка на южной стороне эмпория? Но не решился и долго жалел.

Я смотрел на энергичное лицо Квинта Требия, и мне слышался мрачный голос неизвестного автора, повторяющий: «Рушится в бездну небо и наступает мрак!»

– …Горело всё, даже то, что, кажется, неспособно гореть, - рассказывал Квинт.
– Я и не думал, что союзники так нас ненавидят. Впрочем, какие из готов союзники! Их нужно было уничтожить всех до одного, прежде чем Аларих взял власть. Нужно было дозволить гуннам добить их в степях за Понтом, а не пускать в границы Империи!

Люди говорили, что готы пытались разбойничать в этих краях, когда им дозволили покориться Империи. Истрополь

тогда крепко горел, теперь же давно отстроен. Может, не всё потеряно? Вечный Город никогда не бывал завоёван, но жизнь не окончилась с его падением.

– Император отдал приказ отступить? – мрачно спрашивает Мейрхион.

– Ты знаешь Императора, Авл! Думаешь, он был способен отдавать какие-то приказы? Варвары заполонили улицы. Мы просто бежали из Рима, бежали, как бессловесное стадо. Слава Богу, они не преследовали нас!

Очевидец описывал, как происходила Гибель Богов, предсказанная сыном ювелира. Августин думал, что мы сможем её предотвратить. Какое там!

Голос Авла Требия созвучен моим мыслям:

– Рим погублен гордыней, подлостью и глупостью. Как можно было остановить всё это?

В самом деле, как?

(продолжение следует)

========== ЛОГИКА ГЕРОЯ (окончание) ==========

*

Из тюрьмы Томба принёс немногое. Полновесный синяк и имя «Луперк». На чёрной физиономии синяк казался багровым, глаз почти закрылся.

Впрочем, мой друг и целым глазом избегал на меня смотреть.

– Думаешь, ты выглядел бы лучше? И тяжёлые кулаки у Сфагновой стряпухи, я вам скажу!

Мы собрались у стола, наблюдая, как оголодавший нубиец поглощает тушёную говядину. Интерес к следствию оказался прилипчивой хворью, чем-то вроде лихорадки. Я и оглянуться не успел, как в моём доме уже болели все. Томба жадно ел, а мы жадно внимали.

– Палача у Сфагна не было, он любил кнутобойствовать сам. Наказывал за малейшую провинность. И без неё тоже. Так что рабы Максенция очень признательны тому, кто эту сволочь разделал.

– Настолько признательны, что готовы умереть за него? – поинтересовался Лугий.

– Я так понял. Поминали девочку, замученную этим чудовищем. И её отца.

– Это он Луперк?

– Думаю, да.

Аяна не настолько знала латынь:

– Что означает это имя?

– Фавн Луперк, Волчий - покровитель плодородия и стад. Низкорослый, козлоногий и весёлый, он обитает вдали от людей в окружении дикого зверья. Я всегда представлял его толстым и вечно пьяным. Луперкалии – дни Фавна, праздновали в середине февраля. Это было весело, жаль, что теперь христиане не дозволяют!

– Значит, Луперк – просто кличка? Кто он такой?

– Я пытался выспросить, но тут меня узнала Максенциева кухарка. Закричала, что я раб Визария, что негоже болтать о бедолаге, с которым Боги без того дурно обошлись. И дала мне в глаз. Я так понял, что Луперк – азиат.

– Это почему?

– Трудно сказать, мелькало что-то в разговоре. Дикий, кривоногий… не могу объяснить, но тогда я был в этом уверен.

Вот. Чего я, собственно, и боялся. Речи надо запоминать дословно, нам обычно ничего другого не остаётся – только слушать и решать, где тебе соврали. А этот умник одноглазый мне толкует о том, что «мелькало» видите ли!