Меч истины

Atenae

Нет, конечно. Значит, вот так делают умные люди? Вот прохиндей, внучатый племянник Меркурия! А мне бы в голову не пришло…

Мы возвращались вчетвером, и, кажется, нас приветствовали добродушнее, чем прежде. Затворяя калитку, галл шепнул мне:

– Ты не обиделся? Я хотел тебе сказать, но, сам понимаешь, как-то против всех правил это было. Ты так не делал, у Мечей же есть какие-то правила.

Я пожал плечами:

– Только одно, всегда: невинные не должны страдать. Ты его не нарушил.

Самодовольно ухмыляется:

–

А как же!

Эту спесь надо сбивать!

– Так, а почему ты отдал ему мою лошадь?

Негодник улыбается ещё шире:

– У нас их только две. И Аяна на своей смотрится, как Эпона, владычица коней . А ты – как собака на заборе!

*

Оттепель застала нас врасплох. Срочно коптим говядину. Аяна распоряжается. Мне вручили топор и заставили колоть дрова. Галл тоже колет, скинув рубашку, поигрывая мускулами. Хорош, нет слов. Но поздно, друг мой, поздно!

Томба, следящий за огнём, распрямляется, утирает локтем пот, потом коротко тревожно свистит. Так и есть, во дворе чужой. Квинт Требий, собственной персоной. С хорошим синяком на скуле и смущённой улыбкой на лице.

– Визарий, ты позволишь говорить с тобой?

Меньше всего ожидал его прихода, но это не повод быть неучтивым. Ещё не хватало, чтобы он счёл топор в моих руках знаком угрозы.

– Приветствую тебя, Квинт Требий. Я надеюсь, что ты простил меня за это?

Он трогает свой синяк, в глазах уважение:

– Надеюсь, что и ты простил меня. Всё это выглядело странно, я не знал, и всё же я не хотел причинить тебе вред.

Царапина на боку выглядит внушительнее, чем есть на самом деле. Одним шрамом станет больше, это пустяки. Вот только во взгляде Аяны начинают собираться тучи. Нет, так не пойдёт!

– Ты не причинил мне вреда, благородный Требий.

Он хмурится, приступая к главному:

– Мой брат тоже просит прощения. Он сказал: «Это было в логике героя, Визарий не мог поступить иначе!» И через меня передаёт тебе это, - в его руках свиток, целый, не обгорелый. – Сказал, что ему важно твоё мнение. Ты не откажешься прочесть?

Так и быть, не откажусь. Как только мне разрешат отложить колун. Всё же интересно знать, чем он закончил? Хотя, кажется, я догадываюсь.

Всё в порядке! Ветер сменился на попутный. Плывём! Кажется, есть смысл жить дальше. Во всяком случае, у меня внезапно появилась куча дел.

Для начала дать несколько уроков вооружённой борьбы Квинту Требию. Он очень об этом просил. И намекнул, что есть люди, готовые платить за науку деньги. Ладно, поглядим. В конце концов, мне решать, кого я стану учить.

Дочитать трагедию Мейрхиона. Теперь, когда он передал мне оригинал, это будет совсем нетрудно.

Аяна предлагает подумать о сыне. Ей нравится имя Гаяр. А что, Гай Визарий, - это недурно звучит!

Лугий допел свою эпиталаму , и я нашёл, что в этом мало логики, но есть

определённый смысл:

От ярости любви

душа подбитой птицей

в ладони упадёт дыханием мечты.

И будут ждать мечты – позволено ли сбыться,

Заполнив весь простор внезапной пустоты?

Я украду тебя –

парить под облаками.

И многому ещё сумею научить:

Как Солнца пить лучи

разбитыми губами,

и времени поток руками разводить.

========== НЕПОДХОДЯЩЕЕ ОРУЖИЕ ==========

Ошибаться – удел молодых.

Только опыт глаза нам откроет.

А слепым – далеко ль до беды?

Вот и сбиты коленки до крови.

Сожаление – старых удел,

Кто не раз поступился собою,

Кто прожить не сумел, как хотел,

И за ложь расплатился судьбою.

Игры с роком трудны испокон.

Путь вслепую неверен и зыбок.

Бытие выставляем на кон -

Себестоимость наших ошибок.

Претерпеть, отстрадать, пережить…

Вот и сердце бронёю оделось.

И не надо на помощь спешить.

И сменяется мудростью смелость.

Бьёшься вновь в бесконечности дней,

Небесам за бессилье пеняя.

Так зачем ты стоял в стороне,

Наблюдая идущих по краю?

Безоглядная жизнь коротка.

Уберечь эту юность непросто!

В отвращающем жесте рука –

И с души отлетают коросты…

Странное это дело – чего-то ждать. Ожидания опасны, как любое обещание Богов. Впрочем, Боги и обещают-то редко, но мы всё равно чего-то ждём, и расстраиваемся, когда получаем нечто совсем иное. Даже если тебе дали больше, чем рассчитывал. Даже если ты сам себе всё придумал, а твоё ожидание основано лишь на сочетании звуков. Тот, кто слышал «Марк Визарий, мастер меча», видимо, представлял себе покрытого шрамами коренастого легионера с благородной сединой в коротко стриженых волосах. Возможно, у ожидания имелась даже изящная тёмная бородка, как у Квинта Требия. Но оно, абсолютно точно, не имело русых волос до плеч по варварской моде и совершенно варварских штанов. Они совершенно варварские даже по моим меркам, а я в одежде неприхотлив с тех пор, как в первый раз натянул обноски дюжего германца лет двадцать тому назад. Просто всему на свете приходит конец, и деньгам, как всему другому. А в этих условиях штаны продираются словно бы в два раза быстрее. Особенно если в них наставлять неуков во владении оружием.

Моё маленькое племя испытывает временные трудности. Лугий ушёл на заработки, но у Меча Истины работа нервная и оплачивается далеко не всегда. Так что я хватаюсь за любое дело, способное принести монету, но другие штаны себе позволить пока не могу. Аяна каждый вечер латает их и смотрит на меня с презрением. Ну, не получается у меня аккуратнее! И не могу я, как Томба в своём огороде, возиться с учениками в одной набедренной повязке – я же не нубиец, я Марк Визарий, мастер меча. И прохладно, не лето всё-таки.