Меч Тенгри (сборник)
Шрифт:
– Ты же не спишь, зачем прикидываешься? – вдруг сказала она, обращаясь ко мне. Голос у неё был совершенно спокойным, словно это не она только что подралась с мужем и в отчаянии звонила подруге, умоляя её о помощи…
– Даже армия не сделала из тебя мужика, – продолжила она. – Твою сестру чуть не убили, а ты лежишь тут в уголке и дрожишь от страха…
Мне стало неловко, и я сел на кровати. Ная расположилась весьма комфортно, облокотившись на стол, её зелёные глаза внимательно смотрели на меня. Рыжие волосы растрепались,
– Я и в самом деле спал, – лениво соврал я и в подтверждение своих слов потёр глаза.
– Ну, если ты при таком шуме можешь спать, значит, нервы у тебя крепкие…
– А что за шум? – притворился я.
– Твой дядя не любит, чтобы Гуля у нас бывала. Замучил совсем. А я тоже человек! Я не монашка, чтобы сидеть тут одной взаперти.
– Устройся на работу.
– Не разрешает. А потом…
– Нашла тоже… – Я свесил ноги с кровати. – Сейчас, чтобы устроиться на хорошую работу, никакая специальность не нужна. Если есть поддержка…
– Совсем распустился, – сестра шмыгнула мокрым носом. – И что он привязался к Гуле, а?
– А что она за человек?
– Она очень хорошая. Я рядом с ней забываю обо всём. Без неё жизнь – не жизнь.
– Ну, ты и скажешь тоже… Может, дядя в чём-то и прав…
– Если будет перегибать палку, то его и пристрелить недолго…
Я настолько удивился, что мои выпученные глаза коснулись, кажется, волос надо лбом.
– Ты с ума сошла?
– Да я… Это я к слову. Их ведь через день отстреливают. – Увидев моё выражение лица, она зло усмехнулась: – Не дрейфь, парень, таким, как он, ничего не сделается. Он ещё меня в гроб загонит. Вот прикажет своему Шавали…
В это мгновение дверь отворилась, и на пороге возник дядя. На меня он даже не посмотрел – словно нет здесь больше никого! – и со сдерживаемой дрожью в голосе сказал:
– Ну, что расселась тут? Пошли в спальню!
Сестра отвернулась:
– Сейчас приедет Гуля. Поговорите.
Деланная улыбка дяди словно приклеилась к его побелевшему лицу. Он вдруг бросился на колени и мощными руками обнял жену за ноги.
– Эта твоя сова – дьявол! Она несчастье нам принесёт, клянусь тебе… Пойдём, родная, пойдём наверх. Забудь всё.
– Дурак ты, Айдар.
Я уже собирался выйти из комнаты, когда входная дверь с силой распахнулась, и на пороге возникла Гуля. Она окинула быстрым взглядом присутствующих, и её красный рот, чем-то неуловимо похожий на кровавую рану, скривился набок:
– А-а, здесь полная гармония?!
– Ты?
Дядя поднялся и начал отряхивать колени, я тем временем поспешил на улицу. Почему это я задыхаюсь в этом доме? Выйдя за ворота, я сел на скамейку, которую сам сегодня смастерил, и устремил глаза в небо. Небосвод был щедро усыпан звёздами,
Слова, в сердцах сказанные сестрой, взбудоражили меня. Эх, Назифа… Страшно подумать, какие мысли могут рождаться в её душе! Не зря, наверно, древние сказали, что за ночь женщина семь раз просыпается с желанием убить мужа.
Как же можно сказать такое о человеке, с которым ты делишь ложе и пищу? Видите ли, ему не нравятся посещения Гули! Имеет право! Кто тебе дороже: собственный муж или эта сова? Что это? Кажется, я начал разговаривать сам с собой?
Эге… Так вот она какая, моя сестра Ная!
Впрочем, мало ли что скажет женщина! Жизнь всё равно всё устроит по-своему.
Кто-то стремительно приближался ко мне в темноте, и я теснее прижался к забору: здесь темно, авось не увидят. Из ворот вышли две тени. Так ведь это дядя с Гулей!
– Постой, Гуля! Постарайся понять меня, – сказал дядя, шумно дыша. Он не привык ходить пешком, а потому, видно, запыхался. Голос Гули прозвучал как угроза:
– Если ещё раз тронешь Наю… Ты знаешь мои возможности.
– Я же ревную, Гуля. Ты всё время с Наей. Перед людьми стыдно.
– Поменьше слушай своего шпиона. Я тебя предупредила.
Дядя вдруг обнял Гулю и начал целовать ей лицо и руки.
– Прости, прости, Гуля. Заморочила ты мне голову. Я ради тебя умереть готов…
Гуля неслышно рассмеялась:
– И умрёшь. Глупый! Я ведь тоже люблю тебя. По-своему люблю. – Они начали шумно целоваться. Но вскоре Гуля сказала: «Хватит», – зачем-то отряхнула одежду и направилась к белевшей неподалёку машине.
– Не вздумай проболтаться Нае, – обернувшись, сказала она.
В ответ послышался лишь звук, похожий на стон. Машина растворилась в темноте ночи, дядя исчез в воротах. Посидев ещё немного, я тоже отправился в дом. Навстречу попался Шавали. Он прошёл, почти коснувшись меня, но даже не заметил.
Ноги сами понесли меня по липовой аллее в глубь сада. Не доходя до круглого каменного здания, я остановился. Теперь оно казалось мне похожим на древний склеп. На этот раз мне почудилось, что в прорези под крышей мелькнуло чьё-то бледное лицо.
…Когда я добрался до коттеджа, тело дяди уже увезли. Увидев на асфальте контур тела, начертанный белым мелом, я содрогнулся.
Какой-то молодой парень обернулся ко мне:
– Кем приходитесь хозяину?..
– Шурин.
Парень осмотрел меня изучающим взглядом и вместе с другим следователем прошёл в глубь двора. Я двинулся следом. Теперь трудно вспомнить, как мы оказались возле круглого здания. Вернее, дорога туда запечатлелась в памяти как навязчивый сон.
Перед домиком были рассыпаны перья какой-то птицы, а возле сорванной с петель двери лежал на спине Шавали. Под его головой собралась лужа крови, меня тут же затошнило, и я отвернулся.