Меч Тристана
Шрифт:
— Под черным, Тристан. Твоя любовь не пришла к тебе на помощь. Такова жизнь.
Вот зараза. Она еще философствовала!
— Дура! — сказал Тристан громко. — Кого ты хочешь обмануть. Тристана Лотианского?
И он злобно захохотал.
— Но как ты можешь видеть?! — сразу заплакала глупенькая Изольда по принципу «на воре шапка горит».
И Тристан откликнулся еще злее:
— А у меня глаза на жопе, а жопа в окошко смотрит. Я же колдун, дура ты стоеросовая!
— Господи Боже мой, и за что же ты так не любишь меня, Тристан?!
— А
В третий раз обозвал он ее дурой — ядовито, обидно, зло. И Белорукая не выдержала. Кинулась к двери, закричала:
— Стража! Никого не пускать сюда и никого отсюда не выпускать. Завалите дверь всем, чем только сможете! Поняли?
И тогда Тристан медленно и страшно приподнялся на постели.
Изольда Белорукая в панике бросилась в угол, понимая, что и себя обрекла на верную гибель, заточив в одной комнате с нелюбимым и нелюбящим мужем. Быть может, сознательно?
— Не бойся, дурашка, я не хочу тебя убивать, я не мстительный, и ты мне не нужна ни живая, ни мертвая, мне нужна только та Изольда.
Он уже не говорил, а хрипел и, сидя на постели, непонятно зачем яростно рвал в клочья простыню. Нет, не в клочья, он рвал ее на длинные полосы и связывал крепкими узлами. И в какой-то момент даже глупенькая Белорукая Изольда поняла, для чего он это делает, но было уже поздно. Тристан почти на четвереньках рванулся к окну (откуда только силы взялись?), дважды отпихнул причитающую супругу, пока привязывал самодельную веревку к ножке тяжелого стола у самой стены. Выбросив свое нехитрое приспособление наружу, он отметил, что длины все-таки чуточку не хватило, однако начал спускаться вниз, медленно, постепенно, находя ногами уступы меж грубо обработанных камней и стараясь не переносить вес всего тела на хлипкую простынную ткань.
А корабль Молдагога под белым — белым! — парусом уже входил в гавань Карэ.
Был тихий теплый вечер, когда Изольда Белокурая Корнуоллская сидела в саду за красивым шахматным столиком, тем самым, что сделал еще Тристан в светлые дни их совместного житья-бытья в Тинтайоле, и заканчивала увлекательную партию с бароном Будинасом. Литанский рыцарь надолго задумался после очередного хода королевы. На доске оставалось уже совсем немного фигур, и ошибиться он не хотел. Тогда-то и появился за спиною Изольды незнакомый человек, весь в черном.
— Сэр, — обратился он к Будинасу, — вас просят выйти за ворота на минутку по очень важному делу.
Будинас посмотрел в глаза загадочного гонца, не сказавшего, кем он послан, и какое-то шестое чувство подсказало барону: дело действительно важное. Он извинился перед дамой и исчез минут на пятнадцать. Изольда не то чтобы заскучала, а уже начала волноваться, когда Будинас наконец вернулся, молча сел и вместо хорошо обдуманного хода снял с доски своего белого короля, а на освободившуюся темную клетку
Екнуло сердце королевы, остановилось на мгновение и рухнуло куда-то вниз.
«Свершилось!» — подумала она с ужасом и восторгом.
А Будинас сказал:
— Тристан тяжело болен. Только ты одна и можешь спасти его. Вот и все, что он велел передать.
А больше и не надо было ничего говорить. Изольда помнила данную ею клятву: прийти к любимому через любые преграды, чего бы это ни стоило ей, хотя бы и самой жизни.
— Человек, который прибыл из Арморики, готов отплыть тотчас же? — спросила королева.
— Да, — сказал благородный рыцарь из Литана.
— Тогда прощай, Будинас. Спасибо тебе за все, что ты сделал. А ведь, наверное, никто другой не сделал для нас столько хорошего, сколько ты. Прощай. Я уже не вернусь сюда. Не смогу вернуться, даже если останусь жива. Прощай. И постарайся устроить так, чтобы никто не заметил моего исчезновения. А я не стану даже заходить в замок. Как зовут этого человека из Арморики?
— Его зовут Молдагог. Ты узнаешь его сразу. Это… не совсем человек — это великан. И сам он обязательно узнает тебя.
— Хорошо. Так ты выполнишь мою последнюю просьбу? Ты постараешься прикрыть мой уход?
— Да, моя королева, — ответил благородный рыцарь из Литана. — Но только помни: на все воля Божья, а я просто человек и могу чего-то не суметь. Если Марк отправит за тобой в погоню целый флот, я буду не силах остановить его.
— И не надо, Будинас. Ты только задержи их, на сколько сможешь.
И она порывисто поднялась, а благородный рыцарь припал на одно колено и нежно поцеловал руку прекрасной королеве Корнуолла Изольде Белокурой.
Меж тем король Марк действительно снарядил в погоню за любимой женой целую армаду и сам отправился на одном из кораблей в Арморику. Но четыре дня из семи бушевала непогода, и корабли разбросало по морю, и два корнуоллских судна затонули, разбившись о подводные камни, еще три и с ними королевский корабль безнадежно отстали, только одна ладья, которую вел самый опытный капитан Логрии, сумела догнать Молдагога и вошла в гавань Карэ почти одновременно с судном великана. Капитан был уверен, что спасает королеву из хищных лап страшилища и людоеда, о котором поведали ему тинтайольские моряки, ведь Марк никому не сказал ни слова о собственной догадке.
Он-то понимал, что Изольда нужна не Молдагогу, а Тристану, он-то хотел просто увидеть их обоих вместе еще раз и, может быть, после этого умереть.
Для капитана все было проще. Бойцы его изготовились к бою, подняли луки и ждали, когда свирепый и наглый великан, похитивший королеву Корнуолла, сойдет на берег. Они смотрели только на корабль, который до этого яростно преследовали семь дней и семь ночей, а потому и не сразу заметили Тристана, спускавшегося по веревке из окна башни над морем.