Меч Тристана
Шрифт:
— Лететь недолго, — предупредил Мырддин.
— А куда летим? — полюбопытствовал Иван.
— То есть как это «куда»? — недоуменно возмутился Мырддин. — Разумеется, в Авалонский Дворец из белого мрамора, где обретаются вечно живые, где в каждом окне горит свеча, где никогда не смолкают песни…
— …И круглый год не отцветает жасмин, — добавил Иван, бесцеремонно перебивая волшебника. — Дурдом продолжается.
— Это не дурдом, Ваня, — улыбнулся Мырддин, нисколько не обидевшись. — Это игра такая.
— Ах,
— Нашего уважаемого пилота зовут Вася, — сообщила Маша. — Я давно его знаю.
— Вот как! Рад познакомиться. Лейтенант ФСБ Горюнов. Скажите, Вася, у вас с Машей что-то было?
Вася ответить не успел. Или даже не собирался. Ответила Маша:
— Иван! Помнишь, я рассказывала тебе о древних ирландских законах. Ты не должен ревновать. А золотой энеклан я тебе выдам хоть размером с ногу.
— Но мы ведь, кажется, уже не в Ирландии десятого века, Машуня! Твое поведение безнравственно!
— Ух ты, ах ты! Ты мне напомнил одну римскую императрицу. Она как-то раз, еще веке во втором нашей эры, упрекала знакомую британку в аморальности. Знаешь, что ей ответила гордая женщина с нашего северного острова: «Мы отдаемся нескольким мужчинам по страсти, а вы, римлянки, — за деньги». Об этом писал Кассий Дион.
— К сожалению, не имел чести знакомиться с сэром Кассием Дионом, но думаю, доблестный рыцарь был. А вот о том, что ты, Машуня, британка, слышу впервые.
— А кто же я?! — засмеялась Маша. — Смотри, дурашка! Мы уже почти прилетели.
Под ними раскинулся удивительный город среди лесов и озер, и в самом центре его высился огромный, величественный и сказочно прекрасный замок. Да, это именно его принял Иван за дворец Дудаева в первые минуты своего появления здесь. Но уходящий под облака мраморный шедевр был, конечно, не чета главному грозненскому зданию. Дух захватывало от его красоты.
— Здорово! — выдохнул Иван. — Ё-моё! Да мне здесь нравится!
— А чему ты удивляешься? — улыбнулся зеленоглазый Мырддин. — Я и не сомневался, что вы полюбите этот мир. Это же Авалон, Эдем, Парадис. Его нельзя не любить.
Может быть, только в этот момент Иван наконец понял, где он.
А во дворце не оказалось горячей воды. В номере «люкс» шестизвездочного райского отеля краны хрипели, булькали и с противным свистом втягивали воздух, как в московской квартире в начале лета, когда только соберешься все перемыть и перестирать перед капитальным отъездом на дачу, а тебе вешают объявление на дверь подъезда: «В связи с плановой профилактикой коммуникаций и опрессовкой бойлера…»
Они оба долго и весело хохотали, крутя вентили и нажимая наугад еще плохо изученные кнопки.
— Слушай, а давай не мымшись! — заговорщицким шепотом предложил
— Ну уж нет! — возмутилась Маша. — Даже там, в средневековье, на корабле, в лесу, в этих закаканных замках — везде я находила теплую воду, а здесь, в раю, буду как свинья… извини!
— Ладно, — решился Иван, — я полезу под холодную.
— А я пока согрею себе на газу, — заявила Маша и пошла в комнату.
— Эй! На каком газу? Мы же не в квартире! — дошло вдруг до Ивана.
Он уже стоял под душем и теперь высунулся в холл, любопытствуя, куда же собирается Маша.
— Чем ты думаешь воду греть? Кипятильником? У них же здесь совсем другая система.
— Разберусь, — откликнулась Маша. И тут в дверь постучали.
— Войдите, — распорядился Иван, перекрикивая шум падающей воды.
Конечно, это был Мырддин. Он заглянул в обе комнаты, в ванную, спасибо, в туалет не полез и глупо спросил:
— К вам можно?
— Нельзя, — сказала Маша. — Мы собирались предаться утехам известного рода.
— Успеете, — заверил Мырддин.
— Успеем?! — свирепо переспросил мокрый Иван, выходя из душевой и яростно растираясь полотенцем. — А этот ваш райский дворец, что, при советской власти строили?
— Вы про горячую воду? — невинно поинтересовался Мырддин. — Чепуха. Просто к вашему приезду готовили особый режим подачи травяных настоев и специальных смесей из целебных источников. Ну, не уложились чуть-чуть, бывает.
— Бардак! — проворчал Иван.
— Бардак позже будет, ребятки. Я же сказал: успеете. А сейчас давайте сядем и поговорим спокойно.
Иван смирился, обмотал полотенце вокруг бедер, взял сигарету и опустился на краешек дивана. Маша тоже закурила, вооружившись большой хрустальной пепельницей и забравшись с ногами в глубокое мягкое кресло. А Мырддин набил вишневую трубку и в своей излюбленной манере принялся ходить по комнате.
— Неужели у вас нет ко мне никаких вопросов? — удивился он наконец воцарившемуся молчанию. — Неужели теперь вас только горячая вода и волнует?
— Отчего же? — сказала Маша. — Вопрос номер один. Как любил говаривать наш общий знакомый Зига. В этом вашем Эдеме жить вообще можно? Или это так, плод чьей-то иллюзии, эфемерный сгусток бытия?
— Эфемерный сгусток бытия… — раздумчиво повторил Мырддин, как бы смакуя этот изящный оборот. — В каком-то смысле, Маша, все в этом мире эфемерно. И в этом, и в других мирах. Но я понимаю, о чем вы спрашиваете. В Эдеме или иначе — на Втором Уровне Бытия можно жить долго и счастливо. На этой планете живут миллиарды миллиардов людей, и многие, очень многие из них остаются здесь навсегда, потому что для подавляющего большинства движение возможно только вперед, а им вперед не надо. Им здесь хорошо. Для других, которым надо, этот мир — просто пересадочная станция, трамплин на новые уровни.