Мечтают ли андроиды об электроовцах?(сборник фантастических романов)
Шрифт:
Исидор решил, что нужно что–нибудь отнести туда — стакан воды или, лучше, молока, или муки, или яйцо, то есть их эрзац–заменители.
Заглянув в холодильник, компрессор которого уже давно не работал, Джон отыскал сомнительной свежести кусок маргарина.
Взяв его, испытывая радостный подъем, чувствуя биение сердца, он направился на нижний этаж. «Надо сохранять спокойствие, — думал он, чтобы никто не догадался, что я недоумок. Если увидят, что я недоумок, то не станут со мной разговаривать. Так почему–то всегда получается. Интересно, почему?
Он быстро шагал по коридору.
Три
По
Это был единственный страус на Западном побережье. Рассмотрев страуса, Рик еще несколько минут мрачно изучал ярлык с ценой, потом продолжил путь к зданию Дома Правосудия на Ломбард–стрит и обнаружил, что опоздал на работу на четверть часа.
В тот момент, когда он отпирал дверь своего кабинета, его начальник, инспектор полиции Гарри Брайант, рыжеволосый мужчина с оттопыренными ушами, в плохо сидевшем костюме, неуклюжий но, как всегда, замечавший все вокруг, окликнул его.
— Встретимся в девять тридцать в кабинете Хейва Холдена.
Одновременно инспектор быстро пролистал скрепленные пружинным зажимом листки папиросной бумаги с печатным текстом.
— Холден, — сообщил он, — лежит в больнице «Гора Сион».
Ему лазером пробило позвоночник. Он будет лежать еще месяц, по крайней мере, пока у него не приживется органопластиковая секция, пересаженная вместо поврежденных позвонков.
— Что случилось? — спросил пораженный и встревоженный Рик.
Еще вчера главный охотник на андроидов был вполне здоров.
В конце рабочего дня он, как всегда, помчался на своем аэромобиле домой, в престижную, густо заселенную часть города.
Брайант пробормотал еще что–то через плечо и умчался, оставив Рика в одиночестве.
Войдя в свой кабинет, Рик услышал голос секретарши Энн Марсетен.
— Мистер Декард, вы знаете, что случилось с мистером Холденом? Его подстрелили.
Вслед за Риком она вошла в душный маленький кабинет и включила кондиционер.
— Да, — рассеянно ответил он.
— Должно быть, виноват один из этих сверхумных анди, которых начинает выпускать «Розен Асосиейшн», — проговорила мисс Марсетен. Вы уже прочитали брошюру? Мозг типа «Узел–6», который они теперь применяют, способен выбирать среди двух триллионов составляющих. Это десять миллионов независимых трактов.
Она понизила голос.
— Мы пропустили звонок по видеофону сегодня утром, Мне рассказала мисс Ванд. Это произошло ровно в девять по общему коммутатору.
— Звонили к нам? — поинтересовался Рик.
— Нет, от нас, — объяснила мисс Марсетен. — Мистер Брайант звонил в Россию, в их управление милиции, спрашивал, согласятся ли они подать совместную жалобу на руководство «Розен Асосиейшн». Мы пошлем жалобу их представителям в нашем полушарии, а они — в своем.
—
Рик не был удивлен. Уже с того момента, когда была распространена информация об испытаниях и характеристиках этой модели, в августе 1991 года, большая часть полицейских отделений, имевших дело с убежавшими анди, подняла протестующий шум.
— Русские могут не больше нашего, — проронил он. — С юридической точки зрения производители андроидов с мозгом типа «Узел–6» подчинялись колониальному законодательству, поскольку их главные предприятия находились на Марсе. Нам лучше примириться с новым типом, как с фактом. Так было всегда, каждый раз, когда появлялся новый тип мозга. Я помню, какие неслись вопли, когда парни Садермана выставили на показ свой старый Т–четырнадцать еще в восемьдесят девятом. Не было такого полицейского отделения в западном полушарии, которое не предупреждало бы, что ни один тест не определит природу этого мозга в случае его нелегального проникновения на Землю. Честно говоря, они были правы — в свое время.
Насколько Рик мог вспомнить, более пятидесяти андроидов типа Т–четырнадцать тем или иным путем проникали на Землю и не были обнаружены в течение года. Правда, потом Павловский институт в СССР разработал тест на эмпатию, и ни один из Т–четырнадцать пока еще не смог его пройти.
— Хотите узнать, что ответили русские? — спросила мисс Марсетен. — Я это узнала.
Ее веснушчатое лицо сияло.
— Мне расскажет Гарри Брайант, — ответил Рик Декард.
Внутридепартаментские слухи его раздражали, потому что правда всегда оказывалась малопривлекательной. Усевшись за стол, он начал рыться в ящике и демонстративно ждал, пока мисс Марсетен поймет намек и выйдет из кабинета.
Он извлек из ящика древний потертый конверт из плотной коричневой бумаги, откинулся на спинку кресла новейшей модели и принялся изучать содержимое конверта. Вскоре он отыскал то, что ему было нужно: собрание данных по мозговому устройству «Узел–6».
Потребовалось лишь несколько минут, чтобы слова мисс Марсетен получили подтверждение. «Узел–6» действительно обладал двумя триллионами составляющих да еще способностью выбирать из десяти миллионов возможных комбинаций мозговой деятельности. За сорок пять сотых секунды обладающий таким мозговым устройством андроид мог избрать и принять любую из четырнадцати базовых реакций–положений.
Да, тест на умственные способности такого анди не расколет. Правда, уже с начала семидесятых многие андроиды успешно проходили тесты на умственные способности, но это были модели андроидов нового поколения.
Андроид такого типа, как «Узел–6», даже превосходил по умственным способностям некоторых людей. Другими словами, андроид с мозгом типа «Узел–6» уже обошел в умственном развитии большую, хотя и самую выдающуюся, часть человечества. Слуга в некоторых отношениях стал искуснее господина, но теперь существовали новые критерии для оценки мозговой деятельности, вроде эмпатической шкалы теста Байт–Кампфа. Любой, самый интеллектуально одаренный андроид ничего не понимал во время сеансов эмпатии, а ведь это удавалось любому человеку, даже недоумку.