Медленное пламя
Шрифт:
Можно сказать, это было необычное поведение рыцаря в сияющих доспехах.
Но я бы приняла это.
— Еще одна причина, по которой я это сделал, детка, — продолжил он. — Больше она не подойдет к твоей кассе. Пусть она ответила, что я ей не указ, чтобы сохранить лицо, но к тебе она больше не подойдет. Она взрослая хулиганка. А значит, сознательно или бессознательно понимает, что ей чего-то не хватает. Внешне она привлекательная, но нет нужды проводить с ней много времени, чтобы понять, что это все, что у нее есть. И каждый раз, когда ее бросает мужчина или
Это определенно была правда.
Но Тоби еще не закончил.
— Вместо того чтобы взглянуть на себя, на то, как она относится к людям, и измениться к лучшему, она набрасывается на тех, кого считает слабыми, чтобы почувствовать свое превосходство. Я с тобой и твоим сыном с лета, и она знает, что ты меня зацепила, и, вероятно, понимает, почему. Чтобы почувствовать себя лучше, она хотела сбить тебя с толку. Зная тебя, думаю, она потерпела неудачу. Но моя обязанность как твоего мужчины — делать все возможное, чтобы такого дерьма не происходило. И если оно произойдет, то убедиться, чтобы этого не повторилось. Что я и сделал. И меня не волнует, как, главное — дело должно быть сделано.
Он наклонился, оказавшись со мной нос к носу.
— И дело… было… сделано, — закончил он.
— Безусловно, сделано, — тихо сказала я, больше не чувствуя беспокойства, что Тоби упал в грязь лицом, чтобы словесно и публично освежевать Джослин.
Вместо этого я почувствовала другие вещи.
И некоторыми из этих решила поделиться с Тоби.
— Нам нужно съездить в Грейбург. Забудь о пещерных людях, полицейских и беглецах. У меня на уме рыцарские доспехи и девица в беде.
Он посмотрел на меня секунду.
Затем рассмеялся.
Я ухмыльнулась ему и заставила нас двигаться вперед, говоря:
— По словам Дианны, есть венок, который подойдет к моей входной двери. Давай посмотрим на паршивца.
— Хорошо, детка, — пробормотал он, направляя нас обратно к моему мальчику, Дианне и Чарли.
Драма закончилась в короткие сроки, и я увидела, что венок сделан из старинных стеклянных бус с торчащими из них узкими елочными ветвями из мишуры, украшенными выцветшими игрушками в виде колокольчиков, пластикового снеговика, Санты с золотым лицом, домика в блестках, и самого уродливого эльфа в истории, прижимающего к груди свои тонкие ноги в полосатых гольфах.
Выглядело ужасно.
Мне понравилось.
Я купила его.
И после прогулки по площади, съеденных пирожков с начинкой и попкорна…
И после того, как мы встретились с Джонни и Иззи (которая ярко светилась), купили огромную упаковку с сырокопчеными колбасами, набором сыров, горчицей и крекерами, огромный пакет с рождественской смесью закусок «Chex», которые выглядели бомбически, и несколько безвкусных украшений, полностью разрушивших тему моей ёлки…
И после того, как мы усадили Брукса на колени Санты в беседке посреди площади, и каждый из нас рьяно фотографировал их на свои телефоны, пока Санта отчаянно пытался помешать Бруклину сдернуть с него бороду…
Тоби, мой сын и я направились
И тогда Тоби повесил венок на мою дверь.
Как я и подозревала, безвкусный венок на двери этого фермерского дома смотрелся отлично.
Он подходил.
И я поклялась себя никогда от него не избавляться.
Но это была не единственная причина.
Маме он бы понравился, потому что речь шла о вторичной переработке мусора.
Однако имелась и другая причина.
У меня создалось ощущение, что венок станет основой каждого будущего Рождества. Он будет первым, что я достану и повешу. И он будет последним, что я сниму и уберу.
Это был Брукс. Это был Тоби. И это была я.
Это была семья.
Глава 8
Союз, заключенный на небесах
Тоби
На кофейном столике стояла тарелка с печеньем с красными и зелеными «M&M's», наполовину полная миска со смесью «Chex», горка шоколадно-карамельных кешью и миска с масляными краями, на дне которой оставалось немного зерен попкорна.
Дэппер Дэн лежал на полу возле дивана и дремал.
Джон Макклейн уже спас положение (прим.: Джон Макклейн — герой боевика «Крепкий орешек» в исполнении Брюса Уиллиса).
А Тоби лежал на спине с Адди сверху, прижимавшейся щекой к его груди, водил рукой по ее обтянутой джинсами попке, и, поскольку с фильмами они закончили, ему очень хотелось ее трахнуть, но он так объелся, и ему было так комфортно лежать с ней на диване, что ему не хотелось двигаться.
Ему нужно было настроить ее на то, чтобы она трахнула его.
Что, конечно же, привело бы к тому, что он трахнет ее.
Адди вскинула голову, приподнялась, отчего ее распущенные волосы упали по бокам, и посмотрела ему в глаза.
— С сожалением сообщаю тебе, что во время ужина у меня начались месячные, — заявила она.
— Черт, — пробормотал он.
— Боюсь, это не единственная плохая новость, поскольку я не из тех девушек, которые занимаются сексом во время этих дней.
— Я тоже не большой поклонник этого, дорогая.
— Хорошая новость заключается в том, что, во-первых, мое настроение улучшится, а во-вторых, ты беспокоился, что я худею, и, — она махнула рукой на журнальный столик, — я из тех девушек, кто уминает все подряд во время своих ежемесячных гостей.
Он обнял ее свободной рукой, а другой рукой сжал ее попку.
— К Рождеству мы тебя откормим, — пробормотал он.
— Ага. — Она погладила его бороду. — Хотя я бы предпочла, чтобы все закончилось по-другому, знай, это было мое лучшее первое свидание.
Первое свидание?
— Что?
— Камин. Карамельно-шоколадные орехи. Ты ради меня одолел Дрянную Девчонку. Мы нашли офигенный уродливый венок. Печенье. Ужин. Просмотр телевизора впервые за пять месяцев. Твоя рука на моих джинсах. Потрясающе.