Мегафон
Шрифт:
— Вы в Палату? — спросил он.
— Нет! В Отдел снабжения канцелярскими принадлежностями.
— Снабжения канцелярскими принадлежностями?
— Да, в подвальном этаже.
— У вас что, бумага вся вышла или еще что-нибудь?
— Нет, мне нужно получить деньги за бумагу, которую я не использовал. Я так и думал, что вы еще не знаете наших порядков, и зашел за вами.
— Значит, если бумага вам не требуется, так можно, брать вместо нее деньги?
— Вот именно. Пойдемте со мной вниз и проверим ваш счет, — любезно предложил мистер Бинг.
Мистер Бинг повел
— Скажите, — обратился к нему Каридиус, — разве та часть моего канцелярского пайка, которую я не использую, не возвращается обратно в государственный фонд?
— До сих пор никогда не возвращалась, — весело смеясь, ответил старый джентльмен.
— Дело обстоит так, — сказал мистер Бинг Каридиусу: — правительство нанимает членов Сената и членов Конгресса на тех самых условиях, на каких у нас на Юге когда-то нанимали старых негритянок в кухарки.
— А именно?
— Столько-то деньгами и все, что они сумеют урвать на кухне.
Мистер Бинг и старый джентльмен дружно расхохотались.
— Будьте добры, загляните в счет Каридиуса, — сказал мистер Бинг, — сколько ему там причитается.
Джентльмен вышел и вскоре вернулся с листком бумаги, испещренным цифрами.
Каридиус с удивлением посмотрел на итог.
— Я не возьму деньгами, — сказал он. — Дайте мне что-нибудь на эту сумму.
— Почему? — спросил Бинг.
— Потому что я прошел в Конгресс под лозунгом реформ, — серьезно ответил Каридиус.
— Вы мне напомнили, — фыркнул жизнерадостный джентльмен. — У нас уже был такой случай… один член Конгресса… назад тому лет восемь… тоже не хотел получать деньгами… из щепетильности… Так что вам дать мистер Каридиус?
— А что у вас есть?
— О, это совершенно неважно, что у нас есть. Я приобрету все, что вам угодно, в пределах этой суммы… бриллианты, ювелирные изделия… старинные вещи… автомобили… Так редко, понимаете ли, приходится иметь дело с совестливым человеком, что я с особенным удовольствием добуду то, что вам хочется.
Каридиус погрузился в размышления:
— Знаете, мне давно хочется иметь золотой портсигар.
Джентльмен отправился за прейскурантом.
— Сплошь золотой?
— Да, мне давно хочется иметь портсигар из сплошного золота.
Джентльмен вернулся, просматривая список товаров:
— Видите ли, мистер Каридиус, вы у нас еще не очень давно. Тут имеется портсигар, но вам пришлось бы доплатить двадцать пять долларов.
— Но я вовсе не хочу платить двадцать пять долларов.
Тут мистер Бинг внес предложение:
— Вы, папаша, запишите ему в виде аванса то, что ему причитается на следующий квартал, и пусть выбирает себе любой портсигар. Ведь такой портсигар будет служить ему до конца жизни.
— А что вы думаете? Так и сделаю. В кои-то веки встретишь по-настоящему совестливого человека, который отказывается получать деньги вместо ненужных канцелярских принадлежностей!
Когда Каридиус, положив золотой портсигар в карман, вышел вместе
Бинг спрятал во внутренний карман бумажник с только что полученными деньгами и крикнул со свойственной ему экспансивностью:
— Эй, Ортон! Куда торопитесь?
— На телеграф.
— Что за спешка?
— Разве вы не знаете, что случилось?
— Нет, не знаю, — ответил Бинг, настораживаясь.
— Да ведь золотой стандарт отменен!
— Что такое?
— Да, да, разве вы не слышали? Нам нужно более дешевое денежное обращение. Америка отказалась от золотого стандарта! — Он побежал дальше.
Каридиус и Бинг постояли с минуту, глубоко потрясенные новостью. В области финансов это было равносильно объявлению войны. Оба спешно направились к лифту, пытаясь в меру своих сил — как американские граждане и члены Конгресса — представить себе, насколько это отразится на их личных состояниях.
24
Каридиус и мистер Бинг торопливо шагали по подземному туннелю, соединяющему Дом канцелярий со зданием Капитолия. Каридиус задавался вопросом, какие последствия будет иметь отказ от золотого стандарта для состояния Меррита Литтенхэма. Он подумывал о том, чтобы сходить поделиться новостью с Мэри Литтенхэм и послушать, что она скажет. Она такое разумное существо. Но он все-таки последовал за мистером Бингом в зал заседаний. Когда курьер распахнул перед ними дверь, их оглушил разноголосый шум. Зачитывался какой-то билль. Лидер их партии в Палате, заметив входивших, закивал головой. Они с трудом пробились сквозь толпу к его столику. Он нагнулся к ним и прокричал, стараясь перекрыть шум:
— Этот билль проходит третье чтение, и мы хотим провести его без прений, если получим на то согласив Палаты.
— Почему без прений? — спросил Каридиус.
— Если будут прения, билль получит огласку и вызовет протест со стороны широкой публики, а если мы не проведем его, мы наживем себе врагов в лице всех женских клубов. Женские клубы покровительствуют этому биллю.
— А что это за билль?
— Да билль, который поддерживают женские клубы… Об ассигновании полутора миллионов долларов на высекание статуй из Скалистых гор.
— Полтора миллиона нехватит.
— Разумеется. Но мы включили в билль одну оговорочку: нужно сначала закончить одну гору, а затем приступить ко второй. Мы надеемся, что из-за первой же горы женщины и скульпторы перессорятся, и дело лопнет. Денег больше и не понадобится. А женщинам полтора миллиона покажутся колоссальной суммой.
— Но такой билль следует провалить! — крикнул Каридиус.
— Разумеется, разумеется. Но пусть этим займется Сенат… Для того он и существует, чтобы проваливать билли, с которыми Палата боится разделаться. Да и вообще Палата представляет собой волю народа, а не его мозги.