Мелиан. Охота Дикой Кошки
Шрифт:
свободную мужскую безрукавую рубаху, обычно подпоясываемую ремнём;
***
Дверь снова вздрогнула от удара кулака северянина. Грохот отозвался в гудящей от бессонной
ночи голове тупой болью. Я от всей души пожелала северянину отправиться к ракшасам и хрипло
простонала, чувствуя, как першит в горле:
– Передай тому, кто пришёл, чтобы катился к Хэллю! Сейчас слишком рано для серьёзных
разговоров.
За дверью воцарилась
приглушённый голос Коннара. В нём тоже чувствовалось недовольство, сквозь которое
проскальзывали и нотки удовлетворения:
– Ещё вчера ты была готова на всё, лишь бы раздобыть сведения о двурогой горе, а теперь хочешь
пожертвовать этим ради сна?
Упоминание о горе подействовало лучше, чем ушат ледяной воды. Меня как ветром сдуло с
кровати. Я лихорадочно заметалась по комнате, натягивая на голое тело первое, что подвернулось
под руку. Это оказалось давешнее платье. Кое-как зашнуровав его, я попыталась расчесать волосы,
169
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
сбившиеся в колтун. Гребешок впился в спутавшиеся пряди, заставив зашипеть от боли.
Заботиться от этом не было времени. Я перевязала обрывком ленты то, что некогда было
аккуратной прической, глубоко вздохнула и отодвинула тяжелый засов. Коннар стоял,
облокотившись локтем о стену. При виде меня он усмехнулся, окинув недвусмысленным взглядом с
ног до головы и насмешливо спросил:
– Что, Кошка, плохие сны снились?
Я вернула ему взгляд, лихорадочно собирая расползающиеся, будто златозубки(119) по весне,
мысли, и сухо напомнила:
– Меня кто-то ждёт, верно? Или в такой час ты вытащил меня из постели только чтобы
позубоскалить?
Усмешка сползла с лица северянина, но в тёмных глазах продолжал плескаться смех. Коннар
кивком указал на лестницу:
– Узнаешь всё внизу. Она не захотела ничего рассказывать одному мне, настаивала на том, чтобы
её выслушала именно ты.
"Она?" - чуть не переспросила я, но прикусила язык и, неприязненно глянув на Коннара, поспешила
к лестнице.
***
Нижний зал постоялого двора, отведённый под таверну, пустовал. Тишину, повисшую над столами,
разрезало лишь шумное дыхание хозяина "Зелёного леса". Он дремал за стойкой, опираясь на
стену. Издали могло показаться, что мужчина погружен в глубокий сон. Проходя мимо, я заметила,
что его набрякшие веки подрагивают: даже в таком состоянии хозяин следил за порядком. Сначала
показалось, что кроме нас троих в зале больше никого нет,
столиком, спрятанным в углу, тоненькую фигурку, съёжившуюся на скамье.
– Это она?
– шепотом спросила я у наёмника.
Он безмолвно кивнул. Я направилась к нежданной гостье. Услышав звук шагов, она встрепенулась
и подняла голову. Бледное личико с выпирающими скулами показалось знакомым. Я с огромным
удивлением узнала рыжую служительницу храма Лиара, откуда нас вышвырнул недоброй памяти
мейстер Алихим. Девица сменила хитоль храмовницы на простое платье из грубой домотканой
ткани, наглухо закрывающее шею, и повязала на голову широкий платок, из-под которого
выбивались непослушные медные прядки.
– О, хайлэ, - как можно мягче сказала я.
– Мой наёмник передал, что ты хотела меня видеть.
Напряжение покинуло лицо служительницы, однако насторожённость из её глаз никуда не делась.
Окинув меня цепким изучающим взглядом, она наклонилась вперёд и свистяще прошептала:
– У меня очень мало времени. Если хотите узнать о том монастыре, садитесь напротив и не
перебивайте!
Я выполнила просьбу. Северянин привычно застыл за моей спиной. Опасливо косясь на него,
рыжеволосая подозрительно оглядела зал "Зелёного леса" и принялась лихорадочно говорить,
торопясь и проглатывая окончания слов:
– Вас, наверное, послали сыновья Хэлля! Иначе объяснить это нельзя!
– Объяснить что?
– деликатно уточнила я. Собеседница свирепо раздула ноздри и шикнула:
170
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
– Просила же не перебивать!
Я послушно подняла ладони и изобразила дружелюбную улыбку, хотя её шиканье мне не
понравилось. Девушка несколько мгновений разглядывала меня, недоверчиво прищурившись, а
потом заговорила вновь:
– Мейстер Алихим сумасшедший. Кроме Лиара для него не существует никого и ничего. Только и
знает, что целыми днями пропадает в своей келье и восхваляет бога. Наверное, ему кажется, что
за такое усердие он попадет в Пресветлый чертог.
Девушка поджала губы и возмущенно фыркнула. Я терпеливо глядела на неё, сочувствуя в глубине
души. Эддре Лейдон не являлся столь истовым адептом веры и даже позволял прихожанам
коннемарского храма Лиара некоторые вольности или послабления. "Вера – дело каждого из нас", -
говорил он.
– "Богам не нужны те, которых загоняют в храм плетьми".
– При чем тут ваш мейстер?
– угрюмо прогудел из-за моей спины низкий голос Коннара.
– Нас