Мелиан. Охота Дикой Кошки

Грас Мария

аудиенцией, у него пересохло в горле. Я сочувственно покачала головой и подала ему кубок:

– Пей. Сейчас начнется самое трудное и интересное.

– Умеете вы приободрить, хэннум, - слабо улыбнулся парень, жадно набрасываясь на питьё. Я

подмигнула ему:

– Ещё как. Поторопимся, не будем заставлять лучезарного калифа ждать.

Дарсан немного отстал, расправляясь с питьём. Я поспешила к высоким – в два моих роста –

искусно украшенным дверям. Там меня ждал небольшой сюрприз в лице капитана Коннара. Тот

стоял

в проходе, любезно придерживая створки. Этот жест так не вязался с его нескрываемой

неприязнью, что не было сил сдержаться. Первоначальный страх перед северянином-великаном

притупился, оставив вскруживший голову азарт. Мягко улыбнувшись застывшему изваянием

наёмнику, я певуче произнесла:

– Капитан Коннар, я чем-то вас обидела?

Его чёрные брови сдвинулись к переносице. Капитан непонимающе воззрился на меня. Я

поспешила уточнить:

– Мне постоянно кажется, что вы будто смотрите на меня с неудовольствием. Я бы не хотела, чтобы

между нами возникло какое-то недопонимание, раз уж я проведу в "Лилии" какое-то время.

37

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Вам показалось, хэннум! – холодно перебил меня северянин.
– Просто я боюсь, что вы сами не

понимаете, во что ввязались.

Коротко поклонившись, капитан стремительно удалился, оставив нас с Дарсаном наедине с

поджидавшим невдалеке калифом.

37 - Гвиленна– богиня удачи в коннемарском пантеоне. Изображается прекрасной рыжеволосой

женщиной в зелёном платье с белой голубкой на плече. Считается, что если голубка Гвиленны

сядет на плечо, человеку будет неизменно сопутствовать удача;

38 - эгга (господин)– почтительное обращение к мужчине;

39 - у подавляющего большинства кланов северных народов с давних времён сохраняется обычай

заплетать волосы в косу особым образом, указывая на свою принадлежность к тому или иному

роду, семейное положение, название клана и т.д. Подобные косы носят не только мужчины, но и

женщины;

40 - красный - цвет крови, зеленый - цвет войны и белый - цвет траура считаются сугубо

мужскими и запретными для женщин расцветками в Ранаханне. Для мужчин наоборот

приветствуется наличие этих цветов в одежде;

41 - раны– отдельные письменные фразы на языке Ранаханна;

42 - силла–

народный музыкальный инструмент Ранаханна. Представляет собой небольшие - с

мужскую ладонь - парные серебряные тарелки;

43 - дисдаса– традиционная мужская верхняя одежда, представляющая собой длинную рубаху в

пол;

***

– Красиво, не правда ли?

– О да!
– искренне выдохнула я.
– Потрясающе!

Золотисто-алые лучи заходящего солнца дробились о крыши низеньких домов, отчего те сияли,

словно новенькие золотые дории. Интересная традиция – настилать на верх строения медные

полоски.

В густой, словно кисель, сиренево-оранжевой выси неба проплывали чёрные силуэты птиц, а внизу

тоскливо перекликались муаззины, провозглашая вечерний азан с вершин минаретов. Прохладный

ветерок ласково касался моего разгоряченного лица, принося с собой пряный аромат вечерних

цветов, смешанный с запахом базилика и жарящегося мяса. Столица Ранаханна готовилась к

наступлению ночи.

Мы с калифом стояли на самой высокой башне "Лилии", откуда с узкого балкона открывался

изумительный вид на Хайсор. Глядя на этот древний город, раскинувшийся под ногами, я начала

понимать, почему знаменитый алдорский поэт Афелион назвал столицу Ранаханна "прекрасным

цветком, распустившимся в краю пустынь, песчаных бурь и засух". Хайсор и впрямь походил на

цветок – прекрасный, пленительный и загадочный.

Я тряхнула головой и слегка улыбнулась собственным мыслям. Похоже, скоро влюблюсь в столицу

Ранаханна и начну слагать поэтические оды городу. Не следует забывать, что я явилась сюда не за

стихотворными изысканиями.

38

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Вас что-то рассмешило, Каэрре-хэннум? - с вежливым любопытством спросил Теймуран,

внимательно глядя на меня. Я покачала головой:

– Красота Хайсора настолько поразила меня, о лучезарный, что я почувствовала в себе не

испытываемую мной доселе тягу посвятить вашему городу какое-нибудь стихотворение.

– Вы пишете стихи?

Я рассмеялась:

– Немного, Ваше Величество. Прелесть столицы поразила меня в самое сердце, и я, пожалуй,

посвящу Хайсору несколько строк. Обещаю, что вы непременно прочтёте их!

Глаза калифа загорелись восторгом. Он стукнул себя ладонью по груди и воскликнул:

– Поверьте, о прекрасная хэннум, это самые прекрасные слова, что мы слышали за последнее

время. Ничто так не ублажает слух властителя, как искреннее восхищение чужеземца его страной!