Мелкий бес

Сологуб Федор Кузьмич

— Чистый оборотень, тьфу, прости Господи! — сказала Варвара.

— Пошла я ко всенощной в их приход, к Пантелеймону, а она богомольная. Ольга Васильевна, говорю, отчего это у вас нынче только один гимназист живет? А она говорит, да на что, говорит, мне больше, суета с ними. Я и говорю, ведь вы, говорю, в прежние годы всё двухтрех держали. А она и говорит, — представьте, голубушка Варвара Дмитриевна! — да они, говорит, уж так и условились, чтобы Сашенька один у меня жил. Они, говорит, люди не бедные, заплатили побольше, а то они,

говорит, боятся, что он с другими мальчиками избалуется. Каковы?

— Вот-то пройдохи! — злобно сказала Варвара. — Что ж, вы ей сказали, что это девчонка?

— Я ей говорю, — смотрите, говорю, Ольга Васильевна, не девочку ли вам подсунули вместо мальчика?

— Ну, а она что?

— Ну, она думала, я шучу, смеется. Тогда я посерьезнее сказала, — голубушка Ольга Васильевна, говорю, знаете, ведь говорят, что это девочка. Но только она не верит, — пустяки, говорит, какая же это девочка, я ведь, говорит, не слепая…

Этот рассказ поразил Варвару. Она совершенно поверила, что все это так и есть, и что на ее жениха готовится нападение еще с одной стороны. Надо было как-нибудь поскорее сорвать маску с переодетой барышни. Долго совещались они, как это сделать, но пока ничего не придумали.

Дома еще более расстроила Варвару пропажа изюма.

Когда Передонов вернулся домой, Варвара торопливо и взволнованно рассказала ему, что Клавдия куда-то дела фунт изюму, и не признается.

— Да еще что выдумала, — раздраженно говорила Варвара, — это, говорит, может быть, барин скушали, они, говорит, на кухню зачем-то выходили, когда я полы мыла, и долго, говорит, там пробыли.

— И вовсе недолго, — хмуро сказал Передонов, — я только руки помыл, а изюму я там и не видел.

— Клавдюшка, Клавдюшка, — закричала Варвара, — вот барин говорит, что он и не видел изюма, — значит, ты его и тогда уже припрятала куда-то.

Клавдия показала из кухни заплаканное, опухшее от слез лицо.

— Не брала я вашего изюму, — прокричала она рыдающим голосом, — я вам его откуплю, только не брала я вашего изюму.

— И откупишь, и откупишь, — сердито закричала Варвара, — я тебя не обязана изюмом откармливать.

Передонов захохотал, и крикнул:

— Дюшка фунт изюму оплела.

— Обидчики! — закричала Клавдия, и хлопнула дверью.

За обедом Варвара не могла удержаться, чтобы не передать того, что слышала о Пыльникове. Она не думала, будет ли это для нее вредно или полезно, как отнесется к этому Передонов, — говорила просто со зла.

Передонов старался припомнить Пыльникова, да как-то все не мог ясно представить его себе. До сих пор он мало обращал внимания на этого нового ученика, презирая его за смазливость и чистоту, и за то, что он вел себя скромно, учился хорошо, и был самым младшим по возрасту из учеников пятого класса. Теперь же Варварин рассказ зажег в нем блудливое любопытство. Нескромные мысли медленно зашевелились в его

темной голове. Надо сходить ко всенощной, — подумал он, — посмотреть на эту переодетую девчонку.

Вдруг вбежала Клавдия ликуя, бросила на стол смятую в комок синюю оберточную бумагу, и закричала:

— Вот на меня говорили, что я изюм съела, а это что? Нужно очень мне ваш изюм, как же!

Передонов догадался, в чем дело: он забыл выбросить на улице обертку, и теперь Клавдия нашла ее в кармане в пальто.

— Ах чёрт! — воскликнул он.

— Что это, откуда? — закричала Варвара.

— У Ардальона Борисыча в кармане нашла, — злорадно отвечала Клавдия. — Сами съели, а на меня поклеп взвели. Известно, Ардальон Борисыч большие сластуны, только чего ж на других валить, коли сами.

— Ну, поехала, — сердито сказал Передонов, — и все врешь. Ты мне подсунула, я не брал ничего.

— Чего мне подсовывать, что вы, Бог с вами, — растерянно закричала Клавдия.

— Как ты смела по карманам лазить! — закричала Варвара. — Ты там денег ищешь!

— Ничего я карманах не лазаю, — грубо отвечала Клавдия. — Я взяла пальто почистить, все в грязи.

— А в карман зачем полезла?

— Да она сама из кармана вывалилась, что мне по карманам лазить, — оправдывалась Клавдия.

— Врешь, дюшка, — сказал Передонов.

— Какая я вам дюшка, чтой-то такое, насмешники этакие! — закричала Клавдия. — Чёрт с вами, откуплю вам ваш изюм, подавитесь вы им, — сами сожрали, а я откупай! Да и откуплю, — совести, видно, в вас нет, стыда в глазах нет, а еще господа называетесь!

Клавдия ушла на кухню, плача и ругаясь. Передонов отрывисто захохотал, и сказал:

— Взъерепенилась как!

— И пусть откупает, — говорила Варвара, — им все спускать, так они все сожрать готовы, черти голодушные.

И долго потом они оба дразнили Клавдию тем, что она съела фунт изюму. Деньги за этот изюм вычли из ее жалованья, и всем гостям рассказывали об этом изюме.

Кот, словно привлеченный криками, вышел из кухни, пробираясь вдоль стен, и сел около Передонова, глядя на него жадными и злыми глазами. Передонов нагнулся, чтобы его поймать. Кот яростно фыркнул, оцарапал Передонову руку, убежал, и забился под шкап. Он выглядывал оттуда, и узкие, зеленые зрачки его сверкали.

Точно оборотень, — пугливо подумал Передонов.

Меж тем Варвара, все думая о Пыльникове, заговорила:

— Чем бы по вечерам на билиард ходить каждый вечер, сходил бы иногда к гимназистам на квартиры. Они знают, что учителя к ним редко заглядывают, а инспектора и раз в год не дождешься, так у них там всякое безобразие творится, и картеж, и пьянство. Да вот, сходил бы к этой девчонке-то переодетой. Пойди попозже, как спать станут ложиться; мало ли как тогда можно будет ее уличить да сконфузить.

Передонов подумал, и захохотал. Варвара — хитрая шельма, — подумал он, — она научит.