Мельница Морквина
Шрифт:
Принцесса, давно любившая так неожиданно назначенного ей в мужья принца Вильмета, вспыхнула, опустив глаза. Разочарованные женихи не скрывали обиды.
Довольный Одел махом осушил королевский кубок.
– Но ты ничего не попросил для себя, карлик.
– Мне, убогому,– отвечал колдун смиренно,– счастьем будет и то, что Вы, Ваше Величество, прикоснетесь к моему ужасному горбу. Быть может, после этого, моя тяжкая ноша станет легче.
– И только?!– засмеялся король, а вслед за ним и придворные, и слуги, и стража за нижними столами.– Не дорого же ты берешь.
Согнувшись, мелко семеня по каменному полу, Оркмахи пересек зал, остановился напротив трона.
Поднял клочковатую голову, повел вокруг горящим взглядом. Увидел блестящего принца Вильмета, теперь уже законного жениха, рядом с повеселевшей принцессой, в окружении молодых веселых придворных. Оглядел выстроившихся в линейку слуг с подносами, полными изысканных яств, заметил музыкантов, готовых заиграть по первому знаку, пятерых акробатов и жонглеров, приглашенных развлекать гостей.
– Да, вот еще что,– сказал карлик, будто вспомнив. – Давеча господин Ансгар – начальник королевской стражи – чуть не до смерти напугал мою собачку. Пусть принц ее приласкает. А то у бедняги до сих пор лапы подгибаются. Как мне, убогому, с таким поводырем?
Забытый всеми, Спилгрим таился в углу зала, за громадным камином. Теперь он вышел и, кутаясь в рваную попону, торопливо приблизился и сел слева от колдуна.
У него и в самом деле тряслись лапы. Он обмирал от ужаса, всякий раз ожидая, что кто-нибудь признает в нем не собаку, а болотного вампира.
Перед тем, как войти в тронный зал, Оркмахи густо натерся болотной мазью. Остатками ее он вымазал Спилгрима.
В зале было сильно натоплено и сухо. Мазь быстро сохла, а с этим уходила и ее сила. Но торопиться было нельзя.
Предвкушая забавную сцену, когда король, в роскошной атласной мантии, подбитой мехом, в расшитом камзоле, осыпанном драгоценностями, прикоснется к мерзкому горбуну, а принц Вильмет – этот гордец – погладит его странную собаку, все замерли.
Принц, поклонившись королю и королеве, покривился и, придерживая меч, направился к дрожащему вампиру. Тут и горбун приблизился к королю. Поднял доселе всегда склоненное к полу лицо, и впервые они встретились глазами.
С юности Одел отличался безудержной храбростью, а с годами его дух сделался таким же твердым, как камни, из которых пятьсот лет назад сложили его замок. Но под змеиным взглядом колдуна ему стало не по себе.
– Прошу Вас, Ваше Величество,– пригасив в зрачках зеленый огонь, Оркмахи снова склонился.– Явите свою королевскую милость…
И, в тот момент, когда король положил свою правую руку на торчащий, как могильный холм, горб колдуна, принц Вильмет дотронулся до зеленой шкуры вампира…
Дальше случилось то, о чем до сих пор судачат старые слуги. Да что они? Об этом долго не смолкали разговоры и среди придворных, а крестьяне из окрестных деревень, невесть как прознавшие про странное это событие, приврали по своему обыкновению уже такое, что вряд ли кто теперь разберет, что произошло тогда на самом деле.
А было так:
На несколько мгновений рука короля словно
Одел резко выпрямился, пытаясь отдернуть ладонь. Судорога прошла вдоль его тела, исказила лицо. Он выгнулся спиной и, скрежеща зубами, сдержал мучительный стон, рвущийся из его уст с пузырями зеленой пены.
Не в лучшем положении оказался и принц. Зеленая собака, которую он, скрепя сердце, согласился погладить, вдруг бросилась на него, обхватила ноги кривыми лапами и взвыла дико, почти человеческим голосом. Только никто в замке этого не услышал…
Потому, что в тот самый миг, когда рука короля прикоснулась к ужасному горбу, оглушительный раскат грома расколол, как показалось тогда многим, замок до самого основания.
Дрогнул каменный пол. Погасли свечи, задутые налетевшим ниоткуда порывом ледяного ветра. А когда, опомнившись, слуги снова разожгли огонь, только две черные тени, похожие на огромных летучих мышей, мелькнули и пропали над головами старого короля и отступившего назад принца.
Свершилось то, к чему так долго готовился болотный колдун. Его душа заняло место короля Одела, вытолкнув того в скрюченное тело горбатого карлика.
Душа же принца, в свою очередь, извлеченная из собственного обиталища, перешла в тело мерзкого зеленого вампира. А Спилгрим занял его место, став для всех женихом несчастной принцессы.
Когда собравшиеся немного перевели дух, их глазам предстал обезумевший горбун и крутящаяся по полу, грызущая собственные лапы, зеленая собака.
– Вот, что случается, когда слишком близко приближаешь простолюдинов,– сказал «король», устами которого говорил теперь Оркмахи.– Взять их!
И, когда навалившаяся стража связала бесноватого горбуна и его собаку, прибавил:
– Но милость моя велика. Посадить горбуна в холодную, а когда успокоится, быть ему королевским шутом. Он это заслужил!
Королева, жена Одела, жалостливо поджала губы.
– А, может, лучше в Доглен, в лечебницу? Бедняжка так переволновался…
– Что ты, дорогая?– возразил «король».– Лучше, чем в этом замке, ему уже нигде не будет.
– А что с собакой?– спросил начальник стражи, с трудом удерживая рвущееся из его рук зеленое существо.
– В клетку и в Северную башню. И кормить хорошо… Собака видно, редкая, с крыльями. То-то гости на свадьбе повеселятся.
Вскоре стреноженных горбуна с его собакой увели.
«Король» встал, поднял правую руку, обвел взглядом смолкнувший зал и громко, торжествующе произнес:
– А теперь… всем веселиться!!
глава пятая
Подземелье
Если верить одной старой легенде, коих в здешних местах превеликое множество, замок короля Одела в незапамятные времена построили два брата великана.
Так ли оно на самом деле, проверить теперь дело довольно хлопотное, но только громадные серо-черные камни, из которых сложены неприступные стены, нынешним строителям точно не по зубам.