Мельница желаний
Шрифт:
И тут откуда-то сверху полился свет – холодный, многоцветный. Ильмо поднял голову и увидел в черном небе радугу. А на радуге сидела девушка и пряла облака. Ее платье было как будто соткано из снега, а лоб, грудь и пояс украшали луна и звезды. Завидев Ильмо, девушка перестала прясть и наклонилась. Глаза у нее были без зрачков, как два черных камня. По глазам Ильмо и узнал ее. Это была та самая девушка-тун, которая помогла ему во Вратах Похъёлы.
– Ах! – вскрикнула вдруг девица, и через
Ильмо подумал, нагнулся, поднял веретено – оно было теплым и почти невесомым – и протянул наверх.
– Бери!
Девушка засмеялась и наклонилась, протягивая руку за веретеном. Ее пальцы коснулись руки Ильмо. Мгновение – и она стоит рядом с ним и благодарит его за помощь, а ни радуги, ни потока Маналы нет и в помине – только пахнущая рыбой темнота ледника.
– Веретено пусть пока побудет у тебя, – раздался из темноты хрустальный голосок девушки. – Погрей об него руки, что ли, а то совсем посинел. Надо же, в такую жару…
Только тут Ильмо понял, что ему тепло. Может быть, он уже умер? Потихоньку прижал руку к груди – сердце билось…
– Как ты сюда попала?
– Куда – «сюда»?
Понемногу Ильмо различил перед собой два слабо светящихся зеленоватых глаза. Она-то его видела прекрасно, можно не сомневаться.
– Ты о Манале или об этой вонючей яме? Я и не там, и не там. И ты тоже. Считай, что к тебе пришел дух.
– Но я почувствовал твое прикосновение!
– А, не обращай внимания! Обычное похъёльское колдовство.
– Но твой брат так никогда не делал.
– Рауни много чего не делал, не знал и не умел, – хмыкнула девушка. – Его всегда занимали только боевые руны. А наша магия на них, ой, не заканчивается…
– Ты знаешь, что он умер? – спросил Ильмо, чтобы сразу определиться. – Это я его убил!
– Знаю.
Голос юной чародейки прозвучал вполне равнодушно.
– Что-то ты не очень печалишься о брате, – не удержавшись, поддел ее Ильмо.
– Он сам виноват. Рауни заслужил смерть за свое бестолковое поведение. Считал себя самым сильным, любил поиграть с Калмой – да еще и других в свои игры втягивал. Я и раньше знала, что он теряет голову от обрядов на крови – рано или поздно этим бы и кончилось…
Ильмо промолчал, а про себя подумал: «Одно слово – нелюди…»
– Ты не думай, в детстве мы с братом друг друга любили, – добавила девушка, словно прочитав его мысли. – Но знаешь, есть такая традиция – родом Ловьятар всегда правят женщины. Нет, порой вставали во главе рода и мужчины, но они как-то… не заживались.
– Ого! – пробормотал Ильмо, вглядываясь в два зеленоватых
Он уже мог различить расплывчатые очертания лица. Колдунья улыбалась.
– Знаешь, что я тебе посоветую, Ильмаринен? Надо непременно уничтожить тело Рауни. Сжечь и прах развеять, чтобы он исчез бесследно. Если, конечно, еще не поздно. Ты не представляшь, что может устроить мать в горе, когда узнает о его смерти. А особенно о том, что его убил ты.
– Ты и об этом знаешь?
– Я же за тобой слежу. Ты не забыл наш прошлый разговор? Было предсказано рождение героя, и есть подозрение, что он – это ты. Ну как, ты разобрался, что в тебе такого особенного?
Вопрос был задан так небрежно и вскользь, что Ильмо даже усмехнулся.
– Если и разобрался – почему я должен тебе рассказывать? – так же небрежно ответил он.
– Верно, – согласилась колдунья. – Скоро ты замерзнешь в этой норе и отправишься к Мане со всеми своими тайнами.
– И ты тоже никогда не узнаешь, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор, – парировал Ильмо.
Мгновение они высматривали друг друга в темноте, а потом рассмеялись.
– Давай я попробую угадать, – сказала девушка. – Дело в крови, верно?
– Если знаешь, так зачем спрашивать?
– Ага, значит, я попала в цель! Опять эта кровь богов! Она уже много веков не дает матери покоя. Древние сказки! Все же знают, что кровь потомков Калева никого не делает бессмертным, – во мраке блеснули мелкие хищные зубки. – Уж проверяли много раз. А до самого Калева попробуй доберись…
Чародейка замолчала – видно, думала.
– Наверно, мать разузнала о крови что-то еще. И перед отправлением рассказала своему любимчику Рауни. Он, конечно, решил сначала проверить сам и напал на тебя в лесу… И разумеется, отравился, ибо дурак. А потом он через Изнанку завел тебя в Пасть – зачем? В этом был какой-то умысел…
Девушка снова задумалась.
– Слушай, может, ты обдумаешь это на досуге, а потом мне расскажешь? – предложил Ильмо. – Мне что-то спать захотелось.
Из темноты донеслось хихиканье.
– Беспечен, словно бессмертный бог! Ты стоишь на берегу Маналы, охотник! Ее черные воды уже лижут твои сапоги, а ты говоришь мне «приходи потом»? И даже не попросил меня спасти тебя, вытащить отсюда, – в голосе девушки слышались и насмешка, и невольное восхищение. – Отважен ты или глуп? Давай-ка сюда веретено – там за тобой пришли…
Ильмо протянул ей горячий моток облачной пряжи, и в тот же миг на него пахнуло холодом, словно вышел зимой на мороз из натопленной избы.