Мельница желаний
Шрифт:
– Погоди, – позвал он. – Как тебя зовут-то?
– Ильманейтси, – донеслось из темноты. – Почти как тебя. Ладно, прощай, еще увидимся.
И зеленоватое свечение глаз медленно угасло…
…Очнулся Ильмо от крепкой оплеухи. Попытался дать сдачи, но застывшие руки не слушались, и удара не получилось. Кулак перехватили, и знакомый голос с явным облегчением воскликнул:
– Вернулся! Наконец-то!
Руки и ноги не просто болели – они горели, словно отмороженные. Ильмо застонал, разлепил веки и обнаружил, что лежит на траве, и двое парней старательно растирают ему
Ильмо сразу вспомнил о кровожадных замыслах Локки и приподнялся, опираясь на локти. Парни, что пытались вернуть его к жизни, не швырнули его обратно на землю, как он почти ожидал, но подхватили за плечи и помогли сесть. Один из них, заметив, что охотника бьет дрожь, куда-то убежал.
– Юнни! – Ильмо схватил младшего брата за руку и охрипшим голосом торопливо забормотал: – Помоги мне отсюда выбраться, а лучше позови скорее Куйво. Скажи ему, что мы с отцом проклянем его из Маналы, если он позволит сжечь меня безо всякой вины… Скажи, что я убил похъёльского чародея, который погубил девушек. Это может подтвердить Вяйно, он скоро будет здесь…
– Вяйно уже здесь, – ответил Юнни, глядя на брата с почтением и восторгом. – Уже все знают, как оно было. Ильмо, ты герой! Ну и чудовище! Я бы помер от страха сразу, как его увидел…
– Коготы увидел?
Ильмо быстро огляделся. У дома Антеро, кажется, собралось все селение. Женщины и мужчины бегали туда и сюда, словно при пожаре, встрепанные, со всех сторон слышались оханье, громкие разговоры, женский плач… И никто не обращал на Ильмо внимания.
Тем временем вернулся бегавший куда-то парень – он принес Ильмо новую рубаху и отобранную у него любимую кожаную безрукавку. Только теперь Ильмо сообразил, что костер-то, пожалуй, откладывается. Эта мысль вмиг согрела его лучше любой рубашки.
– Вяйно здесь? – улыбаясь, повторил он. – Значит, меня отпускают?
– Погоди, давай-ка сначала оденься. Вот, другое дело. Когда тебя наружу доставали, ты был как снулая рыбина, я даже испугался…
– Отпускают или нет?
– Никто тебя не отпускал, – раздался над ухом низкий голос Куйво. – Антеро велел тебя вытащить из ледника, а о том, чтобы отпустить, разговора не было.
В отличие от прочих родичей, Куйво был подозрительно спокоен и деловит. В руке у него Ильмо заметил топорик. Окинув взглядом двор, Куйво наклонился к племяннику и тихо сказал:
– Если хочешь удрать в Тапиолу – сейчас самое время. О тебе все забыли и еще не скоро вспомнят, при таких-то делах.
– Каких делах? Что здесь вообще творится?
– Дружки твои явились, – пояснил Куйво. – Молодой хозяин Лосиного острова и какой-то косоглазый нойда, а с ними – наш Вяйнемейнен пожаловал…
– И притащили голову упыря! – воскликнул Юнни, сверкая глазами. – Батя, я пойду, еще посмотрю!
– Не смей! – рявкнул
– И Ахти тоже здесь? – радостно повторил Ильмо. – Юнни, дай руку, я встану. А… девицы тут не видали?
– Какой еще девицы?
Ильмо хотел рассказать, как выглядит похъёльская чародейка, но решил, что это бессмысленно, и, опираясь на плечо Юнни, встал на ноги.
– Где Вяйно и Ахти?
– Сидят у Антеро, – ответил мальчик. – И кантеле костяное там у них – я видел.
– Пошли к нему.
– Ты подумай, подумай, – буркнул Куйво. – Еще не поздно смыться. Убил ты тварь или не убил, ведь всё равно во всем виноват окажешься, попомни мои слова. Пошли, провожу до околицы…
– Я больше бегать не буду, – твердо ответил Ильмо. – Хватит, надоело.
Голова туна валялась перед крыльцом на земле. Грязная, в пятнах черной крови и налипших еловых иглах. Жители Калева, тесно обступив крыльцо, рассматривали ее со страхом и любопытством. Всем хотелось увидеть кровожадного оборотня, о котором только и было разговоров с тех пор, как пропали девушки. Теперь всякому было ясно, что чародей – не человечьего рода. Но какого? Огромный свирепый глаз – из левого торчал обломок стрелы – глядел так, что встречаться с ним взглядом не хотелось. Приоткрытый тонкогубый рот с острыми, словно подточенными зубами; крючковатый нос, больше похожий на совиный клюв; темя, покрытое непонятно чем – не то чешуей, не то перьями…
– Кто это? – слышались голоса в толпе. – Что за тварь? Хийси? Оборотень?
То и дело недобрым словом поминали хозяина Лосиного острова. Но Ахти сейчас сидел в доме Антеро, путь в который преграждала страшная голова.
– Приехал верхом, в броне, словно варг, – рассказывал кто-то. – А за ним входят в ворота Вяйнемейнен и саами. Этот Ахти бросил голову под ноги Антеро и говорит: хей, старик, вот и погибель твоя пришла! Антеро едва не сомлел. А старый Вяйно говорит – пошли-ка, побеседуем. До сих пор беседуют…
– Пропустите-ка меня, – растолкал всех Ильмо и, перешагнув через голову туна, взошел на крыльцо.
Глава 26
«ДАВАЙТЕ СПРОСИМ ПРЕДКА»
Несмотря на ночное время, изба была ярко освещена. Огня не жалели – до жалости ли в такой час! Народу внутрь набилось битком. За столом, на лучшем месте под алтарной полкой – Вяйнемейнен, рядом Антеро и Локка, по бокам старейшины рода Калева. Ближе к двери в гордой позе устроился Ахти – подбородок поднят, рука на мече, словно вождь варгов в захваченном бурге. Антеро едва сдерживал бешенство, поглядывая на наглого чужака, который к тому же опозорил его перед родичами, напугав своей выходкой с мертвой головой. Ахти только ухмылялся, да поглаживал рукоять меча. Он был очень зол на Антеро из-за Ильмо. За спиной у Вяйно примостился Йокахайнен, хотя в избу его никто не приглашал. Старики косо поглядывали на саамского колдуна, а тот стоял себе с надменным видом, не глядя по сторонам. В избе стоял шум и крик.