Мельничиха из Тихого Омута
Шрифт:
– Захочу - и спрошу, - огрызнулась Тесса, но голос у нее заметно дрогнул.
– Удачи!
– ядовито-сладко пожелала ей Хизер.
– Ладно, девочки, не будем ссориться, - жалобно вступила в разговор блондиночка Модести.
– Пойдемте домой, а то мне достанется от матушки. Уже час прошел, наверное! Где мой кувшин?
Девицы уныло разобрали кувшины, но злючка-Хизер не смолчала напоследок.
– Так ты пойдешь?
– спросила она у Тессы.
– Думаю, не надо ей надоедать, - торопливо сказала Кармэль.
– Она сейчас совсем странная. Вдруг что-нибудь сделает
– Спрошу позже, - тут же подхватила Тесса.
– Когда она немного отойдет. Идемте, меня тоже давно ждут, а я тут с вами... с бестолковыми...
– девицы пестрой группкой потянулись прочь с площади, продолжая вяло пререкаться, а я, выждав немного, побежала в ту сторону мельницы.
Разговор девиц растревожил меня, хотя думать надо было совсем о другом, а не о глупостях, что болтают поселянки. Но одна из легенд озера Ллин Пввил рассказывала о колдунье-мельничихе, которая сводила с ума мужчин, а после ночи, проведенной с ними, превращала их в своих рабов, заставляя работать до самой смерти. Дурацкая легенда - как будто какой-то мужчина согласится работать до самой смерти за натуррасчет. Ха-ха. Такое точно бывает только в сказках. И точно не про Эдит с мельницы возле Тихого Омута. С такими руками и ногтями вряд ли привяжешь к себе мужчину. Хотя, судья ведь таскается за мельничихой, как хвостик. Может, эта Эдит была совсем не так проста, как мне кажется?
Я вышла из деревни и зашагала дорогой между дубами, прижимая к груди кринку с маслом. Я думала о деревенских девицах, но как-то незаметно перескочила мыслями на судью. Куда он так помчался? Догонять меня? И что если сейчас я встречу его вот здесь, в дубовой роще?
Наверное, Жонкелия была права, называя судью чёртом. Он оказался лёгок на помине, и стоило мне про него вспомнить, как я тут же увидела за поворотом дороги высокую фигуру в чёрном камзоле. Я остановилась, словно налетела на невидимую стену, потому что расстояние между мною и Рейвеном Кроу было не больше десяти шагов. Но судья не заметил меня. Он стоял ко мне спиной, глядя вперёд, и вдруг очень внятно и с раздражением произнёс:
– Ну что ты ко мне привязалась?!. Пропади! Видеть тебя больше не могу!
Это он мне?
Я с удивлением смотрела в спину судье.
Он заметил меня и хочет, чтобы я ушла? Вообще-то, я к себе домой иду. А вот что он позабыл здесь, на пустой дороге? Да ещё и без своего верного жеребца? Разве пристало судье топтать ножками грязные дорожки?..
Но я не успела ничего сказать, потому что в этот момент судья резко обернулся. Теперь замер он - будто перед ним стояла вовсе не я, а привидение с головой под мышкой. Клянусь, судья побледнел и даже попятился! Или он сумасшедший, или я спятила, а может, мы оба
– тронутые? Оба видим призраков, например?
И если он - сумасшедший, то как прикажете теперь себя с ним вести?
– Вы что-то сказали, господин Кроу?
– спросила я вежливо.
Вежливость - главное в общении с сумасшедшими. Главное - говорить с ними вежливо и доброжелательно, чтобы они успокоились...
Судья рванул мимо меня обратно к деревне, словно я из безголового призрака превратилась в огнедышащего дракона. Я оторопело глядела
– Не подумайте ничего дурного, хозяйка, - сказал он, пряча глаза, - просто вспомнил о важном деле.
– Да что вы?
– спросила я ещё вежливее.
– Наверное, очень важное дело.
– Очень, - подтвердил он с готовностью.
– Тогда поторопитесь к нему, - подсказала я.
– К нему?
– переспросил судья настороженно.
– К делу, - мне стоило огромных усилий, чтобы не рассмеяться. Только что я была испугана, но сейчас странный разговор вызывал только нервный смех - очень уж нелепо выглядел грозный и неподкупный Рейвен Кроу.
– А, к делу, - пробормотал он и совсем помрачнел.
Он заложил руки за спину и топтался на месте, перемешивая грязь сапогами, хотя только что говорил, что торопится. Смуглый, черноволосый, в черном камзоле - судья и правда походил на нахохлившегося ворона. Ворон, чёрт. Интересно, какими ещё «милыми» прозвищами его называют? И какой же он - настоящий? Настоящий Рейвен Кроу.
– С вами всё хорошо?
– спросила я участливо, потому что внезапно мне стало жалко его. Что-то неправильное происходит с человеком, если он разговаривает на пустой дороге сам с собой и мечется, не зная, куда пойти.
– Всё прекрасно, - мрачно подтвердил судья, нахлобучивая шапку.
Ну да, как же. Когда всё прекрасно, тогда не стоят с таким похоронным видом.
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
– я положила руку на локоть судье, и он вздрогнул, сразу же отстранившись.
Это меня обидело, и я сухо сказала, прощаясь:
– Вижу, с вами всё в порядке. Тогда не буду вас задерживать.
Теперь уже я прошла шагов двадцать, когда судья окликнул меня:
– Хозяйка!
– и догнал, шлёпая по лужам.
– Да, господин Кроу?
– мне уже надоели его хождения туда-сюда. Сказал бы сразу, что ему нужно.
Он подошел ко мне совсем близко, так что я увидела, как блестят под остроносым козырьком шапки черные цыганские глаза. Всё-таки, это очень красиво, когда у мужчины такие черные глаза. И такие пушистые ресницы... Очи чёрные, очи жгучие...
– Разрешите одну вещь, хозяйка?
– сказал обладатель цыганских глаз, и я очнулась, возвращаясь в Тихий Омут из страны цыганских любовных романсов.
– Какую вещь? О чём вы?
– не поняла я.
Он закусил губу, словно набираясь смелости, а потом выпалил:
– Можно я вас потрогаю?
Вот так заявочки. Квест на выживание превращался в квест на сохранение половой неприкосновенности. Светик, он тебя голой из воды вытащил, если не забыла. Может, господин судья до этого голых женщин не видел, и теперь ты ему снишься по ночам.
Всё это было очень мило, конечно. Только что должна сделать бедная вдова в антураже средних веков, когда должностное лицо на пустынной дороге просит разрешения на «потрогать»? Если я влеплю судье пощечину - вряд ли мою гордость оценят. А если разрешу - то кто знает, чем это закончится.