Мелодия Бесконечности. Симфония чувств
Шрифт:
– Ну, что, готовь новую коллекцию, - от души рассмеялся Марк.
– Знаете, что, а это идея, - согласился с ним Джон, - пожалуй, стоит подумать над этим.
– Пап, ну как тебе?
– из примерочной появился Алишер, мальчик так активно включился в процесс и приятно удивил не только отца, но и всех остальных, осведомленностью в модных тенденциях и врожденным чувством стиля, - Только бабочку мне помоги мне завязать, пожалуйста, - на нем была серая рубашка с винтажным принтом и в тон ей бархатный пиджак, украшенный маленькими деревянными часами и маленькой вышитой короной на нагрудном кармане.
Если вы считаете, что мальчишки любят только джинсы и кроссовки, то этот мальчик сломал все стереотипы, превратившись из ребенка в элегантного джентльмена.
Ему так понравилось мерить одежду, что
Рози выбрала платье цвета морской волны с облакоподобной пышной юбкой в пол и коротким болеро глубокого бирюзового оттенка.
– Нельзя лишать ребенка индивидуальности, - вещала с важным видом маленькая японка, - Я в свое время предпочитала достаточно мрачный стиль: насыщенные темные цвета и соответствующие принты и аксессуары, включая темный цвет теней для глаз, губной помады и лака для ногтей. Всё это выглядело просто убийственно, но помогало мне заявить о себе, привлечь к себе внимание, показать свою индивидуальность. Выделяться из основной массы - это нормальное желание, только не задевая чувства и свободу других людей. Каждый человек настолько уникален. Будь собой, будь уникальным. И это так здорово, что у нас есть столько способов самореализации. Красивый человек должен быть красивым не только внешне, с ним должно быть интересно и комфортно находиться рядом. Наши таланты делают нас особенными и неповторимыми, люди сами будут тянуться и жаждать общения. Я была отличницей, лучшей ученицей в школе, но именно в то время я искала себя. После смерти родителей, я осталась без опоры и поддержки. Отчасти этим обусловлена моя тяга к таким ярким и сильным цветам - желание заявить о себе, обратить на себя внимание. И мне это всё безумно нравилось. И сейчас я понимаю, что мне повезло, что в моей жизни был такой период. Я многому научилась в познании самой себя. Мне все говорили "Одумайся, ты же отличница!", а я говорила "Да, я отличница, что не мешает мне быть такой, как я хочу. Какие ко мне могут быть претензии? Я хорошо себя веду в стенах школы, уважаю своих товарищей и преподавателей. Что я не такая как все? А я и есть особенная. Каждый из нас - индивидуальность, пусть и ребенок ". И когда приходила комиссия в школу, и им объясняли, что вот - наша лучшая ученица, это обескураживало и приводило в растерянность. При том, что меня предупреждали заранее, не могу ли я привести себя в более надлежащий вид. Учительский совет неоднократно жаловались господину Йошида, мотивируя тем, что я - не такая, как все. Он принес свои извинения за мое неподобающее поведение. Пожилой человек, с огромным жизненным опытом склонился перед ними в унизительном поклоне - в тот момент я готова была сгореть со стыда. Потом, наедине, он сказал мне, чтобы я никогда не изменяла самой себе и подстраивалась под стереотипы большинства, что у меня сильный характер и яркая индивидуальность, что несомненно поможет мне в жизни.
И нельзя было не согласиться с такими зрелыми для такого молодого возраста её суждениями.
Гулять по торговому центру и совершать покупки было очень интересно и весело, постоянно притягивая взоры посетителей из местного населения, то и дело просивших разрешения сфотографироваться, но настал момент, когда мужчины вынуждены были покинуть компанию и заняться некоторыми другими делами. Танака-сан, к примеру, любезно согласился отвезти их в лучший из своих клубов, заодно проверить, как идут приготовления к вечеру. А за Джоном прислал машину господин Йошида, чтобы показать их гордость - текстильную фабрику и обговорить условия планируемого сотрудничества.
Подруги ещё успели посетить несколько магазинов и пообедать в кафе, прежде чем отправились немного отдохнуть перед вечером.
Мей в свадебном платье жемчужного оттенка была удивительно хороша и свежа, и даже её излишне худая фигура выглядела не болезненно, а изящно и утонченно, словно парящей в невесомом облаке из тюля и тафты.
Когда подавали фату, японка отметила исколотые пальцы Маргариты - догадаться, кто расшивал её платье, для проницательной девушки не составило большого труда, и она тихо поблагодарила её за труды.
– Хорош, ну, хорош, чертяка, - на мужской половине Ондзи одобрительно хмыкнул, разглядывая идеально отглаженный серый костюм Марка, и остальные были с ним солидарны в этом мнении.
–
– Я?
– удивленно переспросил азиат и глубоко вздохнул, отводя взгляд, - Видимо, никогда.
– Я думал так же, знаешь, - тихо произнес Марк, - Я бы не твоем месте не зарекался. "Никогда не говори "никогда"" - слышал такую поговорку?
На это азиат ничего не ответил, но внутри разлилось приятное тепло, и в сердце снова робко заговорила надежда - пока ещё совсем тихо, как только что говорил Марк, но он уже услышал её зов.
Повидав уже не одну свадьбу, трудно себе было представить более степенное и величественное торжество, особенно официальную его часть в традиционном синтоистском храме, на которую были приглашены только самые близкие. Марк облачился в черный халат с фамильным гербом клана Сакурада - ради возлюбленной он согласился принять родовое имя её семьи, правда, с условием, что старший сын будет носить его фамилию. Мей была в белом кимоно и белой шапочке, символизировавших чистоту намерений и начало новой семьи. Это было красочное, запоминающееся, почти театральное действо.
Где ещё они могли узнать, что каждое блюдо на праздничном банкете - это пожелание молодым счастья и процветания? Например, моллюски подаются с обеими раковинами, показывая, что из двух половинок получается единое целое, или омар - частый гость на японской свадьбе из-за своего красного цвета, приносящего удачу.
И вот, на банкет Мей приоделась в воздушное платье, созданное стараниями Джона и Маргариты, изюминкой которого была отстегивающаяся юбка, без которой оно превращалось в короткое клубное платье по фигуре, не мешающее свободно двигаться в танце.
Свет прожекторов поочередно выхватывал из темноты зала каждого из участников, вызвавшихся подарить молодоженам свои музыкальные композиции, впервые официально выступавших на одной сцене. И это стало сюрпризом не только для новобрачных, но и для их гостей.
Маргарита смотрела на любимого супруга и не могла оторваться, как с той же легкостью, теми же пальцами, что так умело дарили ей свою ласку ночами, он мастерски перебирал струны гитары, рождая будоражащую мелодию, которую можно было слушать вечно. А глаза его горели страстью - страстью к музыке, страстью к жизни, страстью к женщине. Под расстегнутой рубашкой из черного шелка с серебристой вышивкой заметны напряженные мышцы груди, взволнованно вздымавшейся от его тяжелого дыхания. И сердце продолжало яростно колотиться о грудную клетку. По его полуприкрытым глазам было видно, что сейчас мужчина где-то во власти своих грез.
Напряжение достигло пика, и зал затаив дыхание, встречал Ондзи, появление которого сопровождали бурные овации молодых японцев, среди которых он был необычайно популярен. Особенно - среди старшеклассниц, многие из которых в глубине души лелеяли надежду, что смогут привлечь внимание этого импозантного мужчины, пока его сердце, по официальным данным, оставалось свободным для романтических отношений. И пока же, никому ещё не посчастливилось занять это вожделенное место. Его удивительная энергетика буквально взорвала зал. И они так искренне, как только могли их молодые сердца, восхищались им.
Пять пар глаз распахнулись одновременно и выжидающе замерли, разглядывая публику, пока ди-джей настраивал аппаратуру. Темные глаза Джона, фиалковые глаза азиата, глаза цвета темной травы Питера, ярко-изумрудные глаза Этьена и серые глаза Марка, последним присоединившегося к выступающим. Он, верно, волновался ещё более Джона.
Когда же зазвучали первые ноты вступления, юноша сильно нервничал и в первом куплете голос его дрожал, но найдя в зале сияющие глаза Мей, волнение его покинуло, и звучание стало сильнее и чище. Они позволили звукам мелодии и обожанию зрителей утопить себя в накативших эмоциях. Эти благословенные минуты позволили Джону забыть о пекущих внутренностях и связанной с этим боли - он доиграет это выступление во что бы то ни стало, и состояние его не будет помехой. Об остальном он подумает потом - о том, к примеру, что действия привычных доз обезболивающих уже было недостаточно, чтобы унять острые приступы боли… но сейчас он не замечал этого, среди множества сидящих ища те единственные карие глаза, что всегда придавали ему сил, когда это было так необходимо, как теперь.