Мелодия Бесконечности. Симфония чувств

Голинченко Екатерина Андреевна

– Но я уже счастлива, - прошептала в ответ Мей, - с тобой и нашим ребенком, а больше мне ничего не надо. И только попробуй мне бросить нас!

– Даже и не думал, - закрыв глаза, юноша приник губами к её коже, вдыхая запах её волос и впитывая этот аромат, обводя пальцем витиеватые контуры лепестков цветов сакуры её изысканной татуировки.

А на утро сотни изданий пестрили заголовками о сенсационном бракосочетании, и большинство из них, вопреки ожиданиям, были настроены отнюдь не слишком дружелюбно. Не все искренне поздравляли молодоженов и желали им долгих лет семейного счастья. Одни писали, что красивый мальчик решил добавить себе популярности и эпатажа. Другие - что богатая наследница купила себе очередную игрушку, что избалованная принцесса решила исполнить свою блажь и выделиться, поступив

наперекор всем устоям, проявив неслыханное пренебрежение к традициям. И стало так грустно и так жаль, что в наше время люди почти разучились верить в чистоту людских помыслов и просто радоваться счастью ближнего.

С началом наступившего трудового дня молодые спустились в общий холл клуба, чтобы поближе познакомиться со своими подчиненными.

– Не бывало ещё такого, чтобы господа выходили замуж за своих слуг, не нашего племени и не нашей веры, - надменно вздернула подбородок одна из местных девушек, судя по всему, считавшаяся здесь примой и пользовавшаяся особым привилегированным положением.

Мей резко остановилась и развернулась к ней, плотно сжав губы и напряженно сузив глаза:

– Я правильно расслышала?
– рука её уже сама готова была подняться, чтобы опуститься сбивающей спесь пощечиной, но азиатка взяла себя в руки, - Он - не мой слуга, а мой супруг, человек, который мне исключительно дорог. Проявляя неуважение к нему, тем самым вы оскорбляете меня. А я не потерплю подобного в своем заведении. Если не хотите потерять работу, настоятельно прошу воздержаться от подобного рода замечаний. Я вполне ясно выражаюсь? Кто считает так же, как и она, может собирать вещи сразу же.

Мей обвела взглядом присутствующих, и все шепотки разом стихли.

– Руководство хост-клубом "Белая орхидея " переходит в мои руки, - обращаясь к собравшимся, она крепче сжимала ладонь Марка, - но я заверяю вас в своей лояльности. Поэтому давайте вместе работать для общего результата, который бы удовлетворил всех. Прошу сейчас вас приступить к своим обязанностям и желаю всем удачного дня. Хорошо нам потрудиться.

– Благодарим, госпожа Сакурада!
– старшая из женщин с почтением поклонилась молодой хозяйке, и её примеру последовали охранники, официанты, бармены и остальные хостесс, - Поздравляем с назначением и желаем проявить себя на этой должности.

Тем временем, маленькая Маргарита изучала переведенный томик купленных японских комиксов, с интересом перелистывая страницы, изучая иллюстрации:

– В этих графических новеллах рассказывается о сокрытом в чайнатауне магазине домашних питомцев, который содержит таинственный граф Ди. Никто не знает, сколько ему лет - является ли он потомком рода основателей магазинчика или же и есть сам основатель. Первая история о прекрасных сладкоголосых птицах стрелициях - древних и очень редких, с чарующими слух голосами. Но услышать волшебное пение этих дивных созданий можно только после полуночи, и петь они будут только для тех, кто им действительно понравился. Звуки их голоса завораживали змей, и в древности императоры устраивали дворцовые состязания между стрелициями и змеями: если змея чувствовала фальшивые ноты, то магия не действовала на неё. Змея вцеплялась зубами в горло несчастному сопернику. Потомство оставляли только лучшие - те, кто смог выжить. Для своего хозяина это удивительное создание будет петь до последнего своего вздоха, даже когда горло будет исходить кровью. Но почти никому не известно, что этому виду присущ каннибализм - самец должен стать кормом для своего потомства.

– Это что такое ты читаешь?
– заинтересованно выслушав объяснения девушки, Джон с любопытством покосился на книгу, протянутую ему Маргаритой, - Можно посмотреть?
– девушка утвердительно кивнула и улыбнулась.

– Так-так... глава вторая - отчаяние... Десять лет назад Робин Хендрикс стал знаменитым благодаря роли принца, который пожертвовал жизнью ради мира на родной планете. Красивое лицо, золотистые локоны, блестящие прекрасные глаза... Кого-то он мне напоминает...
– переворачивая страницы, мужчина усмехнулся своим мыслям, продолжив чтение, - и благородное самопожертвование сделали из него звезду. Но с тех пор его преследовал призрак собственной роли, давлея над судьбой актера. Всю любовь

своего одинокого сердца он посвятил любимице Медузе - ящерице-альбиносу. Медузами называли в древности обольстительных волшебниц. Их использовали как смертельное оружие. Они привлекали врага своей красотой, а затем снимали с глаз повязку, и горе тем, кто рисковал словить её взгляд - их тело превращалось в камень. Основными пунктами контракта было: никому не показывать питомца, кормить всегда свежими фруктами и ни при каких обстоятельствах не смотреть ей в глаза. Его жизнь и его карьера стремительно шли под откос, и вот уже горе-артист не в состоянии содержать свои роскошные апартаменты и вынужден распрощаться со своей любимицей, для которой он был всем в этом мире. Она - это всё, что у него оставалось. А на утро обнаружили труп Робина Хендрикса и рядом с ним - мертвую белую ящерицу. Кто-то говорил, что он погиб от взгляда своей любимицы, а она в свою очередь, первое, что увидела, открыв свои глаза, это тело того, кого боготворила, и кто был убит её силой. Тогда она решилась на немыслимое - посмотреть в глаза самой себе. Рядом с телами нашли разбитое старое зеркало. Теперь звезда прекрасного принца будет сиять вечно в памяти поклонников.

Оторвавшись от чтения, он с тревогой посмотрел на молодую жену:

– Жуть какая, ты не находишь? Хоть и не лишенная определенного смысла и определенной морали. И это читает современная молодежь?
– покачал головой Джон, - Красиво и драматично, тут не поспоришь, но так печально.

Тут проснулась малышка Аделька, заснувшая ещё в зале ожидания, и начала хныкать и звать Марка. Со сна девочка немного растерялась, где она находится. Успокаивая её, Джон взял ребенка на руки, пообещав сшить ей наряд египетской принцессы.

Домой путешественники добрались изрядно уставшие, и с письмом, содержащим результаты анализов крови Джанъяна, доктор ознакомился только через день, и остался очень озадачен и взволнован.

Спускаясь по лестнице, Маргарита услышала доносившиеся из кухни голоса, и замерла на месте, затаив дыхание.

– Ты знаешь, что с тобой происходит?
– лицо доктора было суровым и встревоженным, - Твой метаболизм аномально ускоряется, твои клетки быстро изнашиваются и стареют.

– Выходит, у меня осталось мало времени, - Джон вовремя прислонился к холодильнику, ноги его вдруг сделались слабыми, а внутри всё похолодело.

– Мало времени для чего?
– казалось, ещё немного, и Джек вытряс бы из него всю душу вместе с признанием, - Что ты сделал? Какого черта ты натворил, я тебя спрашиваю? Умрешь и оставишь жену и малолетних детей?
– карие глаза доктора бешено сверкали, но потом он устало присел на диван, - Господи, как же я устал от всего этого...

Маргарита несколько раз глубоко вдохнула и решительно вошла на кухню:

– Жан... это правда?
– чуть слышно спросила она, и мужчина опустил глаза, не в силах посмотреть ей в лицо, бледное и мокрое от слез.

Девушка тяжело опустилась на кухонный табурет, с трудом налив себе в стакан минеральной воды и сделав пару болезненных глотков.

– Значит, правда...
– выдохнула она.

Маргарита долго смотрела на стакан в своей руке, потом метнула его в холодильник, зайдясь истерическими рыданиями, что мужчины вздрогнули и не на шутку перепугались.

А Маргарита всё не прекращала плакать и разбивала об пол одну тарелку за другой, пока обессилев не опустилась на холодный кафель:

– За что ты так со мной? Жан! За что ты так с нами? За что...

Её продолжало трясти, когда Джон попытался поднять девушку с пола:

– Ну-ну, Марго, успокойся. Выпей ещё воды - размеренные глотательные движения успокаивают.

Девушка резко выхватила чашку из его рук:

– Жан, как я скажу твоей матери?
– с упреком произнесла она, всхлипнув и крепче вцепившись пальцами в чашку, - На твоей родине, в Индии, существовал обряд сати - добровольного самосожжения индийских вдов на погребальном костре усопшего супруга, а Джайпур был последним, где запретили подобные ритуалы. И самое страшное, что я, кажется, понимаю этих женщин - потерять любимого человека и продолжать жить с этой болью, когда мир вокруг становится пустым и бессмысленным - слишком тяжело для слабой женщины...