Мелодия Миэры
Шрифт:
С одной стороны, изрекала она, органики больше подвержены процессам энтропии в своих белковых телах, а энтропия вредит качеству интеллектуальной деятельности. С другой стороны, страх смерти, присущий органикам, приводит к формированию таких интересных нейронных связей, которые у неорганика могут и не образоваться.
В связи с этим, рассуждала Мимма, очень важно неорганическому хомо тоже получить действующую программу страха смерти. Они с Александером, Ником и Андреем работают над этим.
Это была одна из любимых тем Александера. Дагомар помнил, как брат развивал абстрактное мышление у своей,
Александер соглашался почитать дочери вслух при условии, что всех значимых персонажей называет Бармалеями, присваивая им порядковый номер. Абстрактное мышление дочки дало сбой на Мальвине – Бармалее номер шесть. Она устроила скандал и изгнала отца из комнаты, швырнув в него книжкой.
Приземлились вертолеты, и медперсонал принялся за работу. Были пострадавшие с переломами, ушибами, повышенным артериальным давлением и другими острыми реакциями на стресс. У нескольких человек на высоте развились галлюцинации. Одна группа, как выяснилось, принимала психоактивные вещества.
Кому-то можно было оказать необходимую помощь на месте, а некоторых сразу отправляли в областную больницу. Работа нашлась для всех. Даже Эрменберта приняла активное участие в процессе, затевая разговоры с пострадавшими и используя для этого самые гипнотические свои интонации. Их она отточила на Дагомаре, объясняя, как ему надлежит обращаться с ней и Дисномией.
Эрни еще не все рассказал Эрике
Поход длился уже пять дней. Обычно в день было два перехода, первый после завтрака, второй после обеда. Привал, разжигание костра. Готовили поочередно. Далее снова переход. Опять разжигание костра, ужин и установка палаток. Купались в ледяных речушках.
Лошади шли по тропе друг за другом. Дорожка была узкой и настолько круто забирала вверх, что Эрика временами опасалась рухнуть вниз вместе с лошадью.
Вдруг на дорожку выскочил заяц и тут же скрылся в зарослях. За ним второй. Эрика вздрогнула от неожиданности, и стала показывать на зверьков остальным. Все засуетились, стали смотреть по сторонам. Следом выскочило еще несколько зайцев и, пересекая их тропинку, ускакали вниз по горе. Стал слышен треск. Источник звука был непонятен. Отряд остановился. Проскакал проводник и крикнул:
– Пожар в лесу. Разворачиваемся.
Конь Эрики, почувствовав угрозу, повернулся сам. Лес вокруг задвигался. Огонь надвигался быстро, и земля вокруг зашевелилась. Летели птицы выше леса и между деревьев. Жужжали жуки и мухи. Воздух стал горячим, с примесью дыма.
Конь Эрики постоянно ржал. Совсем не вовремя вспомнила она свои сны с кострами. Накатила волна ужаса, что они не успеют вырваться и сгорят заживо.
Вдруг из чащи наперерез лошадям выбежали два рогатых зверя, и скрылись в листве. Наверное, это были лоси. Конь Эрики шарахнулся и притормозил, а Эрнеста – взбрыкнул, заржал, и полетел вниз вместе с ездоком.
Эрика услышала крик Эрнеста и краем глаза успела увидеть, как темная туша его коня летит вбок и вниз с обрыва, прямо в чащу. Эрика звала на помощь, но никого не было уже видно в дымовом тумане. Она пыталась остановить коня, но тот не слушался. На очередном повороте она ухватилась
Она бежала назад на место падения. Видно было плохо, а дышать – тяжело. В дыму она увидела проломленный среди кустарников тоннель. Она подумала, что сейчас только она одна во всем мире может спасти Эрни. Эрика в тот момент была отчего-то уверена, что он совсем никому не нужен на земле, кроме нее, и только она своими действиями может подтвердить кому-то там, наверху, что Эрнесту надо быть здесь с ней.
И все те слова, что он говорил про нее, смогут хотя бы частично оказаться правдой, только если он останется в живых. Пусть малая толика из них, хоть одно словечко сбудется! У него была способность видеть Эрику так, как никто не видел, и она хотела знать все-все, что он чувствовал по отношению к ней.
Ветки кустарников царапали ей лицо и руки во время спуска, а в голове вертелись эти неуместные сейчас мысли, что Эрни не все ей рассказал.
Конь лежал в неестественной позе и фырчал, агонизируя. Метрах в трех от него Эрика нашла неподвижного лежащего Эрнеста. Она кинулась к нему, стала хлопать его по щекам, пытаться открыть его глаза. Он дышал, но в себя не приходил и глядел теперь сквозь нее пугающим неподвижным взглядом.
Эрика в отчаянии вдыхала сгущающийся дым. Она беспомощно озиралась. Надо утащить его отсюда. Но куда идти? Отовсюду валит дым. И если у Эрни переломы, она сейчас, двигая его, доломает ему все. Но есть ли у нее выбор? Нет, выбора точно нет. Она судорожно соображала, как ей быть. Тянуть Эрни за подмышки? Или попытаться взвалить на спину?
Раздался мелодичный звук пения какой-то птицы. Он был неожиданно сильным на фоне общего шума. Птица выдавала уверенные затейливые трели, становившиеся все громче.
Эрике показалось, что у нее открылось какое-то новое чувство, ранее незнакомое, или проявились новые, пока еще не ясные, способности. Вдруг пение птицы дополнилось звуком льющейся воды. Прямо перед собой Эрика увидела дракона. И у нее мелькнула мысль, что раз пришел добрый дракон, как в ее давних детских снах, то теперь все будет хорошо.
Но дым чуть развеялся и, приглядевшись, Эрика увидела фигурку в пятнистом балахоне и перьями на шапке. Это была женщина со спокойным смуглым лицом и мерцающими ярко-желтыми глазами. Она шла по лесу и пела птицей, дуя в какой-то небольшой инструмент. В другой ее руке была длинная трубка, сделанная из каких-то стеблей.
Шаманка остановилась около Эрики и начала быстро вращать трубку, в которой что-то сыпалось, создавая впечатление непрерывно льющихся капель. Эрика вздрогнула, и под ней треснула ветка. Шаманка, не останавливаясь, протянула трубку и произнесла: – Делай, как я, Эрида!
Эрика безропотно встала, приняла трубу и стала крутить, сама не зная, зачем. Шаманка опять поднесла ко рту свой свисток и, закрыв глаза, погрузилась в извлечение трелей. Время словно замерло. Мысли в голове остановились, а мир медленно покачивался вокруг.