Меншиков
Шрифт:
«Дел много, рук мало», — вздыхает Данилыч, повторяя уже ставшие своими слова Петра Алексеевича. Значит, обо всём надо печься, во всё вникать, умельцем быть на все руки. Да не мешкать, как государь наставляет. Работать споро, сноровисто, по примеру царя — ротмистра, бомбардира, шкипера, корабельного плотника, который кроме всего неустанно занимается теперь и чем-то другим, недоступным…
Недоступное пока что для денщика Алексашки в деятельности Петра — это изучение военного искусства, комплектования, содержания, обучения и вооружения войск в западных странах, знакомство с различными способами ведения войн, с деятельностью таких полководцев, как Монтекукули, Тюренн [6] , с их взглядами на организацию армии,
6
Монтекукули — имеется в виду Монтекукколи Раймунд (1609 —1680) — австрийский полководец и военный теоретик, фельдмаршал. Был сторонником постоянной, хорошо обученной армии.
Тюренн Анри (1611 — 1675) — маршал Франции, один из выдающихся полководцев своего времени. Превосходно владел искусством маневрирования, считал необходимым для достижения успеха в войне решительное сражение.
На святках вся Петрова дружина ездила Христа славить: Пётр — по боярам и палатным людям, Зотов — по купцам, Данилыч с товарищами — по служилым иноземцам и своим людям из немцев. Заезжал к Лефорту, Гордону, полковнику Менгдену, инженеру Адаму Вейде, капитану Якову Брюсу, Андрею Кревету, Виниусу. «26 декабря 1694 года, — записал Гордон в своём дневнике, — приходили для поздравления с праздником Рождества Христова Ермолай Данилович, известный Алексашка и другие. Дадено: Ермолаю червонец, остальным всем по талеру».
Только талер даден «известному Алексашке», и это потому, что для всех он пока только государев денщик и не более.
Перед отходом ко сну Пётр рассказывал Данилычу, как они славили Христа по домам старых бояр — по-новому, с рацеями о предстоящих делах. Потом спрашивал:
— А ты какие рацеи разводил у Гордона, Лефорта?
— Я — старые, — вздыхал Алексашка и начинал нараспев:
Аз, отроче шутейший, Пришед к вам, господин честнейший. Рождество Христово прославить, С праздником поздравить…Общее у Петра с Алексашкой — ненависть к боярской чванной Москве. Пётр про чванливых бояр:
— В церкви поют «спаси от бед», а на паперти деньги за убийство дают!
И Алексашка поддакивал:
— Как следует жить не дают. Фыркают на твои порядки. Воротят на дедовскую канитель…
Сметливый парень, он понял, что Пётр тянется к полезному новому. Правда, ухватывать это новое Алексашке пока что трудненько, но по догадке, на ощупь, как-то нутром можно было всё же понять, как это новое, если к нему присмотреться, твёрдо ставится самой жизнью. Ясно было одно: идёт Пётр к тому, что он считает толковым, полезным, к тому новому, что, хватая за сердце, — заставляет крепко пораскинуть мозгами, — идёт он к такому дерзновенно и смело. Свои замыслы Пётр не вынашивает, не лелеет в тиши царских хором, а раз крепко поверив в их пользу, без особых раздумий, колебаний и долгих прикидок внедряет их в жизнь, будучи твёрдо уверен, что помощники, разделяющие с ним его помыслы, помогут ему довести какие угодно полезные перемены до желаемых результатов.
И большой заслугой, ценнейшим качеством любого помощника своего Пётр, наверное, будет считать то, что этот помощник не по-старому, поминутно оглядываясь на хозяина в ожидании его повелений, а по-новому, по-петровски, будет выполнять все задания. Стало быть, оказаться понятливым, ревностным и преданным исполнителем воли Петра — дороже всего! Это Алексашка понял отчётливо, ясно.
7
В народе шёл ропот: связался царь с иноземцами — и какой же от этого прок?
Лефорт и Гордон советовали Петру не откладывать задуманное им настоящее дело: воевать ворота в тёплое море — Азов. Просил и Иерусалимский патриарх Досифей: «постращать турок, чтобы они французам святых мест не пытались отдавать».
Франц Яковлевич передал Алексашке, чтобы при случае и он замолвил словечко за скорое начатие задуманного государем настоящего дела. [7]
— Иноземцам, — говорил Лефорт, — сейчас нет житья от попрёков: говорят, что только они и совращают царя с пути истинного. Того и гляди слободские да посадские немцев в коль… возьмут…
7
Денщики во все царствование Петра играли большую роль при дворе; из них вышли, между прочим, и такие «птенцы гнезда Петрова», как знаменитый «око государево» генерал-прокурор сенат Ягужинский, первый полицмейстер Санкт-Петербурга Девьер и т. д.
— Были мы, мин херр, в Архангельске-то, — закидывал удочку Алексашка. — Что же, ледяная дыра! Да и та одна на всё государство. В гавани восемь месяцев в году лёд стоит. Край нищий, отлеглый, от заморских стран чёрт те где!..
— Ведомо всё лучше вас! — буркнул Пётр, догадавшись, с чьих слов Алексашка завёл эти речи, и, расширив глаза, забарабанил пальцами по крышке стола.
Алексашка смекнул: дальше говорить — переть на рожон. Замолчал.
А как-то Пётр сам разговорился:
— Подумывал я, грешным делом, Алексашка, через Белое море проход к Китаю либо к Индии отыскать… Прикинул — денег много занадобится да и времени тоже. А ведь нам недосуг!
— Недосуг! — мотал головой Алексашка, тотчас сообразив, что по каким-то причинам отвечать надо именно так.
Сильно прельщало Петра Балтийское море. Хотелось бы выйти к нему. Ну а как? Ключ-то к нему у шведов, в крепких руках, из них не вдруг вырвешь! Оставались моря Азовское, Чёрное. К их берегам тоже нужен был выход. Иначе как прочно укрепишься на Украине, страдающей невесть сколько лет от набегов турок и крымских татар?.. А потом… Турция с Польшей думают же поделить между собой Украину! Ежели сидеть сложа руки, то, чего доброго, они и столкуются… С какой стороны, стало быть, ни прикидывай, получается, что воевать с турками не миновать.
— И идти на Крым надо водою, — прикидывал Пётр, правильно полагая, что, отказавшись от прежнего стратегического направления — через Крымский перешеек — и избрав новое — через Азовское море, он может застать турок врасплох. — Да, только водою идти!..
— Не так, как Васька Голицын, — понимающе подхватывал Алексашка, — голой степью весь припас волочил [8] .
У Петра лицо спокойное, доброе, — редко Алексашке доводилось видеть такое. Сидит спокойно, глаза уставил на свечу, голос ровный, как книгу читает:
8
Не так, как Васька Голицын... голой степью весь припас волочил. — Имеются в виду неудачные походы против Крымского ханства, организованные В. В. Голицыным (в 1687 и 1689 гг.). Голицын Василий Васильевич (1643 — 1714) — государственный деятель, фаворит царевны Софьи Алексеевны, один из образованнейших людей своего времени.
— Наши-то на низовьях Днепра да Дона с давних пор крепко погуливали… По Днепру дорога «из Варяг в Греки» звалась. Когда-то этой дорогой шли полчища Олега да Игоря… А наши казаки — те и Азов брали, и Трапезунд жгли, и Синоп. Один монастырь почти под самым Царьградом разграбили. Берега Чёрного моря прощупали крепко. Сбегали водой — на лодках, челнах. Припас гнали на баржах, косоушах, белянах…
Подумал. Вздохнул.
— И нам надо плыть.
Заглядевшись на непривычно спокойное царёво лицо, Алексашка в такт его речи мотал головой: