Мерецков. Мерцающий луч славы
Шрифт:
– С этим надо согласиться, - подчеркнул Сталин.
– Важно также подбросить свежие силы и уточнить ход наступления, причём главную роль тут сыграет ваш план, Кирилл Афанасьевич, предложенный для 7-й армии. И ещё раз прошу вас, товарищи военачальники, как можно скорее покончить с линией Маннергейма и сделать это до весеннего разлива вод! Объяснять не буду, все знают, для чего это надо...
Расходились поздно вечером. Сталин задержал Мерецкова и, когда они остались вдвоём, сказал:
– Генштаб предлагает Ленинградский военный округ преобразовать в Северо-Западный фронт и назначить командующим товарища Тимошенко. Как
– Положительно!
– Кирилл Афанасьевич передохнул.
– Надо было сделать это раньше, но я тоже недооценил предложение Шапошникова.
– Борис Михайлович по-своему был прав, - согласился вождь.
– Знаете, почему я не одобрил его план? Маршал Ворошилов заверял меня в том, что Красная Армия быстро разобьёт финнов. Всё оказалось куда сложнее, - с горечью добавил вождь.
– Из всего этого ЦК сделает серьёзные выводы, но после того как мы одолеем врага.
Мерецков взглянул ему в лицо.
– Кого это коснётся, если не секрет?
– Лично к вам у меня претензий нет, хотя раньше считал, что вы нас крепко подвели, даже хотел наказать, но потом понял, что в случившемся вашей вины нет. Будь по- другому, вы бы здесь не были, - сухо добавил Сталин.
– Кстати, вы довольны своими коллегами - начальником штаба Чибисовым и членом Военного совета Штыковым? Может, заменим их?
– Отчего вдруг?
– удивился Кирилл Афанасьевич.
– Я ими доволен, у товарища Жданова нет замечаний.
– Тогда желаю вам успехов!
– За время беседы Сталин впервые улыбнулся.
– Если что - звоните мне...
11 февраля 1940 года мощной артподготовкой начался второй этап операции против финнов (первый этап начался 30 ноября 1939 года и продолжался до 9 февраля 1940 года). Мерецков находился на переднем крае и был рад, когда на шестой день тяжёлых боев сопротивление финнов на главной полосе было сломлено. Особо отличилась 123-я стрелковая дивизия полковника Алябушева. Главная полоса глубиной в девять километров включала в себя 200 дотов и 1000 дзотов! В среднем на километр фронта приходилось по два дота и пять дзотов, соединённых между собой. Мерецков на бронемашине поехал в 123-ю стрелковую дивизию и лично поздравил Алябушева. Их разговор прервал звонок полевого телефона.
– Товарищ командарм, - раздался в трубке голос начальника штаба Чибисова, - вам звонил комфронтом Тимошенко. Я сказал, где вы. Он просил срочно позвонить ему.
– Выезжаю в штаб!
– громко отозвался Мерецков. Он взглянул на комдива.
– Меня вызывает командующий фронтом...
Тимошенко, как понял Мерецков, был не в духе. Первый же вопрос - где был и что делал - не располагал Кирилла Афанасьевича к задушевному диалогу, но, сдерживая свой порыв возразить, он заявил, что был в стрелковой дивизии Алябушева и воочию видел, как храбро сражаются его подопечные. Бьют финнов так, что пух с них летит. Надо бы наградить полковника...
– Награды потом, - осадил Мерецкова командующий фронтом.
– И награды будут. Теперь же скажи, недели за две твоя 7-я армия дойдёт до Выборга?
– Дойдёт, Семён Константинович, и Выборг постараюсь взять с ходу!
– Мерецкову очень хотелось, чтобы Тимошенко сказал несколько тёплых слов, а возможно, и вспомнил Гражданскую войну, когда он, Мерецков, лихо бросался в атаку на белогвардейцев по первому сигналу командира бригады. Но у командующего, видно, был нелёгкий разговор с вождём,
– Значит, я могу доложить товарищу Сталину, что через две недели красный стяг взовьётся над Выборгом?
«Ну почему ты, Семён Константинович, такой перестраховщик?» - едва не крикнул Мерецков, и хотя он уважал своего бывшего комбрига, но не мог простить ему низкопоклонства перед вождём.
– А зачем ему говорить об этом, если он вас не спрашивает?
– задал вопрос Мерецков и по тому, как командующий фронтом не сразу ответил, понял, что тот обиделся. Кириллу Афанасьевичу захотелось как-то сгладить эту неловкость, и он громче обычного добавил: - Моё слово твёрдое, и болтать налево и направо без всякого на то основания я, товарищ командующий, не привык. Уж вам-то это должно быть известно!
– Чего завёлся, Кирилл?
– усмехнувшись в трубку, отозвался Тимошенко.
– Я у тебя спросил так, на всякий случай... А твоему слову я верю...
В этот день в штабе Мерецкова было необычайно весело, и сам Кирилл Афанасьевич, словно жених на выданье, ходил по штабу, глядел на карту, звонил командирам дивизий, но со стороны было заметно, что он волновался.
– Начинаем, товарищ командующий...
– тихо сказал начальник штаба Чибисов.
Перегруппировав силы, 7-я армия вновь перешла в наступление. Две стрелковые дивизии 50-го стрелкового корпуса двинулись в обход укреплений финнов с севера, 70-я стрелковая дивизия пошла через Выборгский залив, а 7-я стрелковая дивизия атаковала врага с фронта, но успеха не имела, и это выбило Мерецкова из колеи. Вызвав на прямую связь комдива, он отчитал его.
– А теперь слушай приказ. Удар на одном избранном направлении подготовь к исходу 12 марта и наноси его ночью. Внезапность - твой союзник!..
Комдив 7-й так и поступил. Развернув основные силы на узком участке обороны противника, глубокой ночью, когда завывала метель, а финны грелись в блиндажах, он нанёс внезапный удар. В обороне образовалась большая брешь. Ещё рывок - и финны дрогнули, бросая оружие, в панике отступили. Радоваться бы Кириллу Афанасьевичу, да не мог: его «подрезал» командир 70-й дивизии Кирпонос. У него случилась «заминка». Перед Выборгом оказался укреплённый район двухполосного типа, рассчитанный на круговую оборону, а разведка донесла, что он связан каналом с озером Сайма. На дворе стоял март, припекало солнце, промедли войска - и финны затопят весь участок. Эта мысль глухо и больно отозвалась в голове Кирилла Афанасьевича. Обидно было ему, что такой опытный вояка, как Кирпонос, оказался едва ли не в ловушке. Мерецков подозвал к себе члена Военного совета Штыкова.
– Терентий Фомич, поедем с тобой к комдиву 70-й Кирпоносу, надо растолковать ему, как скорее ворваться в Выборг. Я же дал слово комфронтом взять город на исходе второй недели боев.
Но Кирпонос быстро смекнул, что ему грозит, если он оплошает. У него родилась здравая мысль - обойти часть финских укреплений с северо-запада, и это ему удалось. Ночью без шума бойцы сняли финских часовых, и Кирпонос по льду перебросил на западный берег залива всю свою дивизию! Когда Мерецков и Штыков утром прибыли в его штаб, в нём никого не было. Они поспешили на другой берег, и там нашли комдива. Это произошло 4 марта. Растроганный таким броском комдива, Мерецков всей дивизии объявил благодарность, которая тут же по телефону была передана в войска.