Мертвая река
Шрифт:
– Реб... бенах, – выговаривает она.
Она оглядывает пещеру в мерцающем свете, ища того, кто кричит. Взгляд скользит мимо груды топоров, молотков, тесаков и других инструментов и оружия. Мимо костра. Мимо кучи одежды.
И, наконец, вот он. Висит между тремя шкурами, кроличьей, лисьей и человеческой, на дальней правой стене пещеры. Младенец в завязанном узлом прозрачном пакете, чуть ли не плавающий в собственной моче и испражнениях.
В новой пещере Женщина в одиночестве ворочается во сне и стонет. Ее рука тянется к перевязанной травой ране в боку. Она сжимает кулак и попирает им рану.
Женщина во сне отсоединяется от Первого Добытого, отталкивает его, несмотря на его протесты, несмотря на его стояк. Она идет к ребенку. Удивленно смотрит на него. Как он может быть живым и в то же время мертвым? Она видит его крошечное личико, прижатое к пакету.
Он рычит на нее.
Внезапно в пещере гремит выстрел. Первый Добытый отлетает в сторону. Где-то кричит женщина.
Другая женщина окунает голову одного из Близнецов в огонь, и тот визжит, пока его лицо, шкворча, сгорает. Женщина слышит, как мясо шипит в углях, среди стреляющих искр – но звук быстро перекрывают новые выстрелы, новые крики и стоны, звон цепей.
В этой новой пещере она одна. Ее пальцы скребут по ранам, и те открываются вновь.
В ее сне снова тишина. Ее окружают мертвые.
Даже младенец теперь молчит в своем пакете. Она снимает пакет, кладет на одеяло у догорающего костра и вытряхивает из пакета ребенка. Его глаза широко раскрыты, и она закрывает их.
Она укутывает его в одеяло от утренней прохлады, и кладет ему на грудь перо серой чайки, одно-единственное
В ее новой пещере ее рука безвольно лежит вдоль тела. Она спит.
Глава 4
За полтора часа до рассвета Крис Клик принял холодный душ. Потом он побрился, полностью оделся и уселся за кухонный стол готовить винтовку. Он тщательно, но умеренно смазал ее. Если переборщить с маслом, белохвостый олень учует охотника за милю.
Винтовка была просто идеальной – «Ремингтон 700», с затвором, с эргономичным классическим прикладом из орехового дерева и текстурированной рукояткой, с приподнятым затыльником, чтобы глаз и оптический прицел 3Х9 «Леопольд» находились на одной линии; заряжалась патронами «Ремингтон Магнум» с 7-миллиметровыми пулями. Такая пулька могла разнести сурка в клочья с расстояния в триста ярдов. И разносила ведь!
За три тысячи баксов это была
Белл стояла у кофеварки и наливала кофе. Затем принесла им еще по одной чашке. Ему – черный. Себе – со сливками и сахаром. Она села и вздохнула.
– Ты слышал, как кашляла Пег прошлой ночью? – спросила она.
– Ага.
– Гавкала как собака, Крис.
– Я знаю. Кстати, о собаках. Ты их кормишь?
– Сегодня очередь Брайана. Собаки могут подождать.
Он отложил ершик и отхлебнул кофе – ямайская смесь из магазина «Кофе от Кристи», по тридцать долларов за фунт. Закурил «Винстон» и откинулся на спинку стула.
– С Пег все будет хорошо, – сказал он. – Не волнуйся.
Она посмотрела на него тем особым взглядом, унаследованным от матери. Есть такая поговорка: хочешь узнать, на ком ты женишься? Взгляни на ее мать. С годами он убедился, что это скорее правда, чем нет. У ее матери было как раз такое выражение лица, наполовину озабоченное, наполовину сосредоточенное, будто перед ней стояла какая-то математическая задача, и она не была уверена в правильности идущего на ум решения.
Они молча потягивали кофе.
Он докурил сигарету, допил кофе и сложил чистящие средства в подсумок фирмы «Отис», содержащий набор для чистки оружия – тросики, ершики, хлопковые патчи, все на свои места. Застегнутый на молнию, подсумок был размером с его ладонь. Значит, у него были большие руки. Он засунул винтовку в нейлоновый камуфляжный плавучий чехол и тоже застегнул его.
– Я ухожу, – сказал он. Он встал из-за стола, повесил винтовку на плечо и пристегнул подсумок к поясу. – Пожелай мне удачи, милая.
– Удачи, – сказала она. – Термос возьмешь?
– Не-а. Я уже полон под завязку.
И он вышел за дверь. Тихо закрыл ее за собой, чтобы не разбудить собак в сарае перед домом, и пошел по двору к кадиллаку, припаркованному рядом с маленькой синей «Tойотой» Белл. От сырого ночного воздуха веяло прохладой, но день обещал быть теплым. Небо было ясным и звездным. Он уловил запах горелой бумаги и древесного дыма от бочки для сжигания мусора. Он не хотел, чтобы дым пропитал одежду, поэтому быстро скользнул в «Эскалад» и захлопнул дверь.
Пусть теперь собаки сходят с ума. Почти рассвет, а его уже нет.
* * *
Четыре часа спустя он сидел на камне на склоне холма с видом на заросли дикой черники. Здесь он прошлой осенью подстрелил белохвостого самца с шестью отростками на рогах. Он сидел с наветренной стороны, окруженный кустарником и соснами. Сначала долгий подъем, потом долгое ожидание. И пока – ничего. Он умял полпачки печенья. Съел две полоски вяленой говядины и пакетик соленого арахиса. Не стал пить «Катти Сарк» из фляжки, а ограничился бутилированной водой. Возможно, пришло время двигаться дальше.