Мертвая тишина
Шрифт:
— Прости, я облажалась по полной, — произношу я, сжав кулаки. — Не надо было мне… тебя целовать. Это недопустимо, тем более я капитан. — Для меня мы равны, однако во всех других отношениях, включая юридические и официальные, я являюсь его начальником. И от одной мысли об этом хочется забиться в какой-нибудь темный угол. Мне казалось, что я выше этого. Получается, нет.
Склонив голову набок, Кейн не сводит с меня пристального взгляда.
— Клэр… — начинает он. — Что ты…
— Ты должен подать жалобу,
«Когда, типа, прокрутим шантаж нашего нанимателя», — добавляю я мысленно. Молодец, Клэр! Отлично!
— Я понимаю, что не имею права просить тебя об этом, но в данный момент я не могу позволить тебе работать в две смены, чтобы избегать меня. Мне необходима твоя поддержка. — Голос у меня дрожит, я себе отвратительна. Из-за слабости, из-за этой просьбы — после того, что произошло.
И сейчас он в полном праве просто молча уйти. Или наорать на меня.
Кейн, однако, удрученно вздыхает и качает головой.
— Слушай, я же пытался поговорить с тобой, — напоминает он.
Меня заливает краской. Что ему отвечать, понятия не имею.
— Если бы ты дала мне объясниться, — продолжает он, делая шаг ко мне, — я бы тебе сказал, что ты всего лишь застала меня врасплох.
Это же еще ничего не значит, верно?
— И я вовсе не избегаю тебя. Всего лишь хотел оставить тебя одну — мне казалось, ты именно этого и хотела. — Следует многозначительный взгляд. — Порой с тобой не так-то легко иметь дело, Клэр Ковалик.
Ничего удивительного, хотя Кейн, как мне всегда казалось, лучше других понимает мои мысли — иногда даже лучше меня самой.
Смущенно переминаюсь с ноги на ногу, все еще не понимая, куда он клонит.
— И я не хочу, чтобы ты меня жалел, — уточняю на всякий случай.
Кейн легонько дергает прядь моих волос, выбившуюся из старательно собранного хвоста, и убирает за ухо.
— Если ты считаешь это жалостью, пожалуй, нам и вправду необходим разговор посерьезнее, прямо сейчас.
Уголки его рта дергаются вверх, и он нагибается ко мне.
Мое сердце заходится в бешеном темпе. Это происходит на самом деле?
Его губы замирают над моими, ясные голубые глаза, несмотря на усталость, полны теплоты. Кончик его носа касается моей щеки, и я инстинктивно запрокидываю голову. А руки сами собой взлетают ему на плечи, словно бы для сохранения равновесия, и пальцы тонут в мягком тепле футболки.
Но, прежде чем наши губы успевают соединиться, где-то позади раздается вздох.
— О, простите! — громко, слишком громко извиняется Лурдес.
Вздрогнув, я отшатываюсь от Кейна, и он неохотно меня отпускает. Его руки зависают в воздухе, словно я еще могу вернуться к нему, и только затем бессильно падают по бокам.
Я откашливаюсь и окликаю уже обратившуюся в бегство девушку.
— В чем дело, Лурдес?
Она осторожно оборачивается,
— Э-э… Нис кое-что нашел и хочет показать. — Рот Лурдес растягивается до ушей, и ей, по-видимому, требуются значительные усилия, чтобы не ляпнуть что-нибудь лишнее.
— Хорошо. Уже идем, — отвечаю я.
Девушка кивает и направляется обратно на мостик.
Идет она, однако, неспешно, да еще то и дело оглядываясь через плечо, так что продолжить разговор — или что-либо еще — у нас с Кейном никак не получится.
Я вздыхаю.
— Наверно, обнаружил тайную третью сестру Данливи, — бормочет Кейн, а меня так и подмывает вцепиться ему в футболку и утащить в один из номеров.
— Шокирующий поворот в последней серии, — вторю я, стараясь придать голосу твердости. Как будто все это обычно, совершенно обычно. А не предел моих тайных мечтаний.
Кейн хотел меня поцеловать. И поцеловал бы. Адреналин у меня зашкаливает.
Впрочем, стоит мне увидеть лицо Ниса, бледное и сосредоточенное, легкомысленность улетучивается, как воздух из лопнувшего шарика. Он явно откопал что-то серьезное. И неприятное.
Нис подзывает меня с Кейном к себе и ждет, пока Лурдес вернется на свое место. А вот это действительно плохо.
— Судя по всему, камеры были запрограммированы автоматически перекачивать весь отснятый материал, — тихо говорит системщик. — После готовых серий на планшете записаны отдельные видеофайлы, и последние два… — Он осекается. — Вот. Сами посмотрите. — Он сует мне планшет с подсоединенными наушниками.
Внутренне холодея от ужаса, прижимаю один наушник к уху и запускаю воспроизведение. Кейн смотрит запись из-за моего плеча.
Начало абсолютно невнятное. Камера мечется из стороны в сторону, так что все сливается в яркие разноцветные вспышки, лишь иногда узнается ковер или деревянная отделка стен.
Кто-то бежит по коридору Платинового уровня.
— Снимаешь? — звучит со стороны задыхающийся мужской голос.
— Думаю, это продюсер, Тай Рубин, — поясняет Нис.
— Разумеется, снимаю, нахрен. И не надо меня учить, как делать мою гребаную работу, — огрызается второй мужчина. Он определенно ближе к микрофону, так что наверняка это оператор.
— Ш-ш, — по-змеиному шипит первый. — Просто заткнись. Нам нужна эта сцена.
Вау, да тут обстановка явно накаляется.
Киношники замедляются, и картинка постепенно стабилизируется. Они подходят к приоткрытой двери одного из люксовых номеров. Оттуда доносится перепалка двух женщин — одна громко хнычет, вторая пытается ее успокоить, хотя, судя по всему, сквозь стиснутые зубы.