Мертвая зона(Повести)

Чехов Анатолий Викторович

— Глеб Андреевич! Жив буду, на краю света вас найду! — заверил Сергеева Николай. — А письмо, как прибудем на место, сразу напишу!..

— Если разрешат писать, — неожиданно охладил его пыл Скорин.

«А задание у них и на самом деле какое-то секретное», — только и подумал Сергеев. Вслух ничего не сказал: много раз убеждался, промолчишь — не пожалеешь, а скажешь лишнее слово, оно и окажется лишним…

Пожали друг другу руки, обнялись на прощание.

— Тихо-то как, даже не верится, что были тут такие бои, — еще раз сказал Скорин.

После того как группа солдат во главе со старшим лейтенантом скрылась среди руин, Сергеев постоял еще некоторое

время на берегу, спросил у спустившегося к Волге сержанта милиции, где теперь управление НКВД.

— А где было, туда и вернулось, — ответил тот. — В штольне, на берегу.

Сергееву страшно захотелось сейчас вот, сразу же найти Веру, но он не знал, на старом ли месте перевязочная у переправы? Да и где она, эта переправа, когда при таких морозах форсировать Волгу хоть пешком, хоть на машинах можно в любом месте, где проторена ледовая дорога. С наступлением зимы проложили несколько переправ, а для перевязочной наверняка отыскали какой-нибудь отапливаемый подвал…

И все-таки Сергеев не вытерпел, нашел вход в бывший подземный «приемный покой», где столько дней и ночей провела Вера у операционного стола, толкнул дверь и даже не удивился, встретив ее на пороге.

— Вот я и пришел, — просто сказал Сергеев. — Но как ты-то оказалась здесь? Вас же куда-то перевели, — добавил он, увидев земляные стены, с которых сняли плащ-палатки и стерильные простыни.

— Знала, что ты придешь именно сюда, тут и ждала, прибегала последнюю неделю почти каждое утро, — ответила Вера.

Сергеев привлек ее к себе, вдохнул такой родной запах волос, стал целовать влажные сияющие глаза, теплые губы.

— Задохнулась! — сдерживая его порыв, с улыбкой отстранившись, сказала она. — Смотри, выведешь из строя собственного сотрудника: с завтрашнего дня я уже не операционная сестра, а как прежде — эксперт. Руководство пошло навстречу моей просьбе — восстановить в прежней должности к твоему возвращению.

— Наконец-то! — только и ответил Сергеев.

— Николай Васильевич просил, как только появишься, сразу к нему, — сказала Вера. — Я побуду еще здесь, помогу своим медикам…

Сергеев прошел к штольне управления НКВД, постучал в дверь «кабинета» Бирюкова. Войдя, увидел у него первого секретаря обкома Алексея Семеновича Чуянова.

Энергичное лицо с бровями вразлет, широкие ноздри крупного прямого носа, слегка выпуклые глаза свидетельствовали о решительном, подчас крутом характере члена ГКО города. Трудно было представить тот объем работы и ту чудовищную нагрузку, какую пришлось вынести этому человеку за двести дней и ночей сталинградской эпопеи. Держался он спокойно, смотрел приветливо и внимательно.

— Прибыл из госпиталя для дальнейшего прохождения службы, — доложил Сергеев. — Может быть, я потом? Вы заняты?

— Нет-нет, — остановил его Чуянов. — Оставайтесь… Хорошо, что прибыли, да еще после выздоровления. Как раз о наших общих делах говорим…

— В том смысле, — пояснил Бирюков, — что Алексею Семеновичу и нашему управлению вместе заниматься восстановлением Сталинграда: расчищать от завалов, налаживать жизнь, а нам очищать город от оставшихся еще и активно действующих врагов. Готов ли приступить к исполнению обязанностей, капитан Сергеев?

— Готов, товарищ комиссар третьего ранга. А почему «капитан»?

— Вчера зачитали приказ по управлению, рад случаю поздравить с присвоением очередного звания.

Бирюков крепко пожал руку. Поздравил Сергеева и Чуянов.

— Благодарю. Тогда, выходит, готов, начиная с этой минуты.

— Может быть, именно так

и получится, — отозвался Чуянов. — Война для нас, особенно для вашего управления, на сталинградской земле продолжается. Придется подключить вас к весьма серьезной операции. Собственно, она уже началась… Вот что мне рассказал Александр Иванович Воронин, посетивший накануне фельдмаршала Паулюса по его настоятельной просьбе… Сами понимаете, пленение Паулюса — сильнейший удар по престижу Гитлера. Главе абвера — адмиралу Канарису наверняка дан приказ сделать все возможное и невозможное, чтобы выкрасть фельдмаршала, судить его в Германии и на суде свалить на Паулюса вину за поражение в Сталинградской битве… Абвер уже пытается забрасывать к нам разведгруппы, в том числе самолетами. Первая «ласточка», наверняка с такой задачей, к нам уже залетела…

— А что рассказал Александр Иванович о Паулюсе? — спросил Бирюков.

— Тут, видно, надо начать с предыстории, — ответил Чуянов. — Еще в январе, в самый разгар боев, маршал Рокоссовский спросил Александра Ивановича: «Известно ли чекистам, где расположен штаб 6-й армии немцев и где в данный момент находится Паулюс? Мои информаторы утверждают, что все немецкие генералы, в том числе и сам Паулюс, удрали в Германию, а вражеской группировкой остался командовать какой-то обыкновенный командир дивизии». На это Воронин ответил: «Вас дезинформировали, Константин Константинович. Сведения эти неверные. Паулюс со своими генералами, за исключением Хубе, которому главное командование сухопутных войск поручило организовать снабжение 6-й армии вне котла, сейчас в подвале универмага на площади Павших Борцов, в самом центре Сталинграда. Неоднократно зафиксировано, как к универмагу подъезжают штабные машины…»

— Мы это и сами не раз видели, — заметил Бирюков, — докладывали руководству…

— Так что, — продолжал Чуянов, — ваше управление все время контролировало местопребывание германского фельдмаршала и в своих наблюдениях не ошиблось. Но это к сведению… Александру Ивановичу доложили, что Паулюс настоятельно просит, даже требует встречи с представителем советского командования. Воронин ответил: «Герр Паулюс уже беседовал с Шумиловым и Рокоссовским, с Ласкиным и Вороновым, ну и с вашим покорным слугой». Тем не менее просьбу пленного фельдмаршала решил исполнить, хотя бы для того, чтобы узнать, в чем ее суть. «Спустя час, — рассказывал Воронин, — я уже входил в дом, куда поместили пленных генералов. Поинтересовался у командира войск НКВД охраны, чем их кормят, какие могут быть претензии?» Тот ответил: «Питаются лучше, чем в котле». А хозяйка дома добавила: «За этих пленных не беспокойтесь, голодными они у нас не остаются».

Вошел Воронин в комнату, Паулюс не встал, не поздоровался, а с ходу выложил свои требования. Им, видите ли, подается один завтрак, а они привыкли и ко второму. Нет, говорит, сухого вина, а главное — не получает фельдмаршал информацию, что делается на фронтах… Пришлось Воронину разъяснить, что находятся генералы не на курорте, а в плену, что сухое вино производится в Крыму, а Крым пока что под оккупантами. К тому же вместо сухого вина генералам ежедневно выдается по двести граммов водки. Кормят их достаточно калорийно, а что касается положения на фронтах, войска Красной Армии освободили Ростов-на-Дону. «Если говорить о прогнозах на будущее, — добавил Воронин, — немецко-фашистские войска непременно будут выброшены за пределы Советского Союза». Паулюс процедил сквозь зубы: «Цыплят по осени считают». Воронин ответил на это, что и осень для войск вермахта не за горами…