Мёртвая зыбь
Шрифт:
— Товарищ Званцев? С вами говорит помощник Генерального секретаря Вольский Аркадий Иванович. Не могли бы вы зайти ко мне по поводу вашего письма о кардиостимуляции? Здание ЦК, — и он назвал этаж и номер комнаты.
Договорились о времени. Пропуск Званцеву будет заказан.
— Зачем пропуск члену партии, идущему в свой Центральный комитет? — задорно спросил Званцев.
— Однако, вы с характером. Наверное, вы правы, хотя не каждый об этом скажет.
Точно в назначенное время Званцев стучался в названную ему дверь на лестничной
Обескураженный Званцев решил подождать в ближнем холле, где можно было сесть.
Напротив кресла, где он устроился, была дверь с табличкой “М. В. Зимянин”.
Невысокий, невзрачный человек с папкой в руке торопливо прошел через холл, подозрительно взглянув на Званцева, и скрылся за этой дверью.
Конечно, секретарь ЦК КПСС не узнал автора темпераментной статьи о космосе, представленного ему в редакторском кабинете “Правды”.
Званцев понял, что он находится на этаже высших руководителей партии.
Следом за Зимяниным в холл почти вбежал коренастый человек с умным озабоченным лицом:
— Званцев, Александр Петрович? Прошу извинить меня. Не в моих правилах заставлять кого-либо ждать меня. Но невозможно было вырваться. Принимали руководителя Никарагуа на высшем уровне. Никак не вырваться. Только что кончилось.
— Да, я видел товарищ Зимянин прошел.
— Вы его знаете? — живо спросил Вольский.
— Виделись в “Правде”, но едва ли он меня помнит.
— Зато я вас хорошо помню. Пойдемте ко мне. В ногах правды нет.
— Разве мы встречались? — на ходу спросил Званцев.
— На страницах “Пылающего острова”. Я всегда хотел познакомиться с автором моего любимого романа. Хотите, я вам наизусть из него прочитаю?
— Я не рискну об этом просить. Я ведь насчет кардиостимуляции.
— Да да, конечно. Садитесь. Я приглашу сейчас заведующего экономическим отделом. Кстати, он тоже коллекционирует ваши книги. И вообще, как и я, фантастику. У меня неплохая библиотека.
— Был бы рад ее пополнить.
— Ловлю на слове. Авторским экземпляром?
— Конечно.
Вошел заведующий экономическим отделом. Вольский познакомил его со Званцевым и сказал:
— А теперь вернемся к нашим баранам. Вы подняли, Александр Петрович, важный вопрос о кардиостимуляции. Мы вынуждены были обратиться к медикам, а те кто в лес, кто по дрова. Одни тянут Кардиостимиуляторный центр в Москву, другие в Каунас, поскольку академик по этой части литовец. Но в части кардиологической промышленности Совет министров готовит постановление. Мы сейчас позвоним премьер-министру Тихонову, поздравим его с восьмидесятилетилетием. И спросим как дела со стимуляторами?
Он набрал номер на красном кремлевском телефоне (вертушке):
— Вольский приветствует и поздравляет от имени Константина Устиновича и всех у меня присутствующих с достижением оптимального делового возраста. Да он, наверное, и сам вас поздравит, но я делаю это по его поручению. У него сегодня трудный был день. Вождя Никарагуанского
Вольский повесил трубку:
— Слышали, товарищи? Постановление ЦК я готовлю. Кардиологический центр. создадим. Пока не знаю где. Нет у москвичей единства. Чазов Григорова не жалует, а литовцы тем временем нажимают. Но вас. Александр Петрович, должно удовлетворить, что лед тронулся, движение воды вы вызвали.
И затем разговор перешел на литературную тему, заняв больше времени, чем было посвящено стимуляторам.
Расставшись со своими, захваченными на всякий случай, книгами, подаренными собеседниками, Званцев покинул здание ЦК.
Постановление ЦК и Совета министров CCCР вскоре вышло, одновременно обрадовав и огорчив Григорова. Почему Каунас, а не Москва?
Званцев вырос в его глазах. Тем более, что Вольский выполнил просьбу Званцева и дал указание выделить клинике Григорова санитарную машину.
Но так как Григоровское отделение не было самостоятельным, а входило в Кардиологический центр, то машину забрал Чазов. И Званцев ходил к нему отстаивать интересы Григорова.
Чазов благожелательно принял его, уверяя, что крайне заинтересован разработкой подкожной электростанции, но когда речь зашла о выделенной Григорову санитарной автомашины, пришел в ярость.
— Я могу полсотни таких машин получить для наших нужд. И таких Григоровых у меня человек шестьдесят!
— Я согласен, что вы можете это сделать. У меня меньшие возможности, но мне удалось через ЦК добиться выделения одной санитарной машины для вашего подразделения, возглавляемого Григоровым.
— Я не уверен, что оно останется в составе Кардиологического центра и вряд ли кто возьмет на себя такую обузу.
— Я поговорю об этом в ЦК, — пообещал Званцев.
— Во всяком случае, я желаю успеха в вашей разработке. Мы ценим инженеров в медицине, — говорил Чазов на прощание.
А с разработкой подкожной миниЭС дело обстояло неважно.
Не просто оказалось использовать непроизвольные движения человека, если он болен и лежит без движения.
Пришлось перейти на использование движений грудной клетки при дыхании.
Но самым тяжелым была западная конкуренция.
Если первые заграничные шесть аппаратов были рассчитаны на два года, а у Танюши проработали и того меньше, и ей повторно поставили уже новые с патентованными батарейками на пять лет, то рекламировались уже конкурентные стимуляторы на 7 — 10 лет. И за этот срок состарится вся электронная схема стимулятора, и он уже не будет нуждаться в “самоподзаводе”, как испорченные часы на руке.