Мертвая

Демина Карина

– Прогулка удалась?
– поинтересовался он.

– Прогулка?

– Или ты все это время в шкафу пряталась?
– легкая насмешка и… ему бы возмутиться, тогда бы и я возмутилась, заявив, что вовсе не обязана отчитываться перед Святым престолом о делах своих. И мы бы поругались и…а он издевается.

– Увы… - я попыталась снять с волос паутину. – Он не слишком подходит для игры в прядки.

Диттер книгу отложил.Поднялся.Пахло от него коньяком,и стало быть, посиделки вечерние были Гюнтером

благословлены.

– Еще здесь осталась, – он снял темную травинку с моей щеки.

– Спасибо.

– Монк сказал, что так надо…

Я кивнула: мне он тоже много чего наговорил, даже благословил, до сих пор вон зудит.

– А вы…

– У Вильгельма жар… он ненавидит болеть. На редкость зануден становится.

– Он и так на редкость зануден.

– И капризен.

Коньяк.И табак.Вкусная смесь. Запах человека, слегка попорченный болезнью… нехорошо, но терпимо.

– Он – единственный сын бургомистра… Ульмштольц… маленький городок, но бургомистр в нем – большой человек, - Диттер сделал шаг назад.

А я осталась.И как-то… тесновато вдруг стало в лаборатории.

– Чаю хочешь?
– я зажгла спиртовку и набрала в колбу воды, закрепила на штативе.
– Еще бабкин сбор… хороший… она в травах понимала.

– И не только в травах.

О да, артефактором бабушка была талантливейшим и, кажется, ее весьма разочаровывало, что ни сын ее, ни уж тем более я, не унаследовали ни толики таланта.Пара старых чашек, давным-давно изгнанных в лабораторию. Одна со сколом, вторая с отбитой ручкой. И к ним пара блюдец из разных сервизов.Чайная коробка.Чай.

– Только к чаю ничего… так значит, сын бургомистра?

– Ему было пятнадцать, когда он сбежал из дому и скрылся в храме, провел там ночь… и получил силу, которой мало кто обладает. Бургомистр, конечно, не слишком обрадовался. Он прочил Вильгельму иной путь…

…проторенно-политический, полагаю.Нужное образование.Папина поддержка… семейные связи и, как результат, кресло бургомистра по наследству, а с ним и забота о городской казне и семейном же благосостоянии… что-то как-то и думать невесело.

– Он пытался дать взятку, чтобы Вильгельма признали непригодным к обучению… потом, когда выяснилось, что деньги в данном случае не помогут,требовал перевести его в жрецы…

…сомнительная радость, вспоминая Монка, чье тело медленно разъедала сила света. Тьма в этом плане мало отличается, но темные хотя бы не скрывают правды.И не особо стремятся к высокой чести.

– Вы с ним не поладили?

Пару крупинок темного чая того сорта, который при хранении лишь становится крепче. Сушеные цветы кошачьей лапки…

– Он держался так, будто знал, что лучше всех… это ему ещё бы простили, – Диттер снова сел на диванчик и книгу взял. – Хуже всего, что он и

был лучше всех… во всем… в учебе… на практике… в службе… я вечно во что-то вляпывался, а Вильгельм…

…закаленный годами семейного воспитания, получивший лучших учителей – вряд ли бургомистр экономил на образовании единственного ребенка, - обзаведшийся семейной поддержкой и божественным покровительством… почему бы и нет? Иногда быть лучшим просто.Но удовольствия это не доставляет.

– - Ему нравилось демонстрировать свое превосходство.

– А вы?

– Кто-то восхищался… кто-то терпел… я единственный, пожалуй, кто рискнул ему бросить вызов.

– И как?

– Он сломал мне руку, нос и выбил пару зубов. Правда, оплатил целителя… и заявил, что если я подберу сопли и займусь делом, то рано или поздно смогу продержаться больше минуты…

Прелестно.

– Он мне даже наставника нанял, - Диттер стиснул кулаки.
– Хорошего… да что там, самого лучшего… и еще одного, по этикету…

Я рассмеялась.А у него глаз дернулся и… и он усмехнулся. А потом и улыбнулся.

– Да… теперь это кажется забавным… а тогда я мучился… нас многому учили и делали это на совесть, потому что иначе не выжить. Но я прекрасно понимал, насколько далеко мне до Вильгельма… и что я могу принять эту, как казалось, подачку, и вырасти над собой… или гордо отказаться.

– И что ты сделал?

Мне действительно было интересно.Пару листов мяты.Круглая ягода вороньего глаза, которая даст нужную нотку горечи. Пара крупинок перца. Ведьминские чаи далеко не всем по нраву, но я к ним пристрастилась.

– Вцепился в шанс… и получил бойкот. Меня стали презирать, считать, что я предал свои идеалы… не улыбайся, нам было шестнадцать… некоторым чуть больше. Мы сами себе рисовали жизнь и верили в принципы.

А он взял и отказался от них.На это требуется куда больше мужества, чем, стиснув зубы, гордо отвернуться от подачки.

– Спустя полгода я и вправду смог продержаться две минуты… и Вильгельм предложил стать постоянным спарринг-партнером. Не бесплатно, само собой… до этого для него нанимали профессионалов, но…

– Тяжело пришлось?

– Нелегко. Я сполна отрабатывал свои деньги.

Я сняла колбу с огня. Голыми руками, и Диттер было дернулся.

– Я не чувствую боли.

– Только боли?

– Только ее, - подтвердила я, наливая кипяток на дно чашки.

Пару капель.И ароматный пар клубится, но остается взаперти. Руны, нанесенные на фарфор, стерлись наполовину, но силы своей не утратили. А теперь довести до трети и дать отстоятся. Колбу же стоит вернуть на огонь.

– Извини, возможно, это не моего ума дела, - все же вопрос занимал меня несказанно. – Но куда ты тратишь деньги?