Мертвое море

Каррэн Тим

Оба поняли это сразу.

Они отступили назад, ножи исчезли.

– Знаешь, Сакс, у нас здесь достаточно проблем и без твоего дерьма. Хочешь гулять по этой рухляди и свернуть себе шею? Валяй. Не велика потеря. Но если еще раз наставишь на кого-нибудь нож, богом клянусь, я завалю тебя, как бешеного пса. А если думаешь, что я шучу, если думаешь, что блефую, сделай это прямо сейчас.

Сакс облизнул губы. Было видно, что он хочет вытащить нож. Хочет показать этим придуркам из чего он сделан, но он отступил. Но отступать было не в правилах у такого парня, как Сакс. И не в его планах. Но он отступил,

и это наполнило его ядом. Ядом, который он приберег на потом, когда у него появится шанс использовать его. А сейчас? Нет, это была плохая мысль. Кук убил бы его. И он знал это. Кук не блефовал.

– Ладно, - сказал Сакс, - теперь, когда мы знаем, кто главный, давайте пройдемся и посмотрим, что к чему.

Крайчек продолжал улыбаться.

– Да, ничего я так не люблю, как корабли-призраки.
– Он покачал головой.
– Что вы хотите найти?

– Не знаю, - ответил Менхаус.
– Людей, например. Может быть.

Крайчек рассмеялся.

– Людей? Людей? Здесь никого не осталось. Нет никого уже многие годы. Что-то... что-то плохое забрало этих людей. Просочилось из темных глубин и забрало их...

– Довольно, - сказал Кук.

Старый добрый Крайчек. Он мог даже Доброго Мороженщика заставить себе вены вскрыть. Что-то... что-то плохое забрало этих людей. Просочилось из темных глубин и забрало их... Да уж, именно это все сейчас хотят слышать. Господи.

– Ну, пошли, - сказал Фабрини.

Сакс нашел бочку керосина, поэтому они заправили пару ламп и отправились на прогулку.

Их находки были вполне ожидаемыми - грибок, ржавчина, кости и мусор. Вот все, что они обнаружили за полчаса, если не считать теней или далеких шорохов.

Они позволили Саксу быть проводником, потому что тот довольно неплохо ориентировался на кораблях. Все-таки, как он напоминал им неоднократно, он служил в ВМС. Сакс любил напоминать им про места, где бывал и про то, что там делал. Кук уже не испытывал к нему такое отвращение, как в начале. Конечно же, Сакс по-прежнему поразительно напоминал ему отца. Такого же неисправимого мудака, но ему уже не хотелось его убивать. Ему было даже немного жалко этого человека. Как и всех подобных ему людей, которым приходилось скрывать свою неуверенность и страх за стеной агрессивности. И осознание этого удивило Кука. В какой-то момент времени он стал другим. Ненависть сменилась странным видом жалости. Это уже что-то, верно?

Первым делом они нанесли визит в кабинет врача.

Он был весь в грязи и паутине, повсюду валялся мусор. Со стен, словно серпантин на детских именинах, свисал грибок. Мебель и стол почти полностью сгнили, как и большинство деревянных вещей на корабле. В шкафах стояли банки и бутылки с лекарствами и химикатами. Жидкости превратились в черную жижу, а порошки затвердели, как цемент. Этикетки выцвели и стали нечитаемыми. На полках лежали полуистлевшие книги и несколько пожелтевших врачебных дипломов в пыльных стеклянных рамках.

В целом, здесь не было ничего, кроме старого хлама.

– Чувствуете, какие ужасные вещи здесь произошли?
– сказал Крайчек.

– Хватит болтать ерунду, - одернул его Менхаус.

Но Крайчек был прав. Пока другие рылись в шкафах с инструментами и в ящиках с крошащейся бумагой,

Кук почувствовал. Ощутил этот запах. Не просто запах древности и распада, а какие-то странные остаточные воспоминания о боли, тьме и безумии. О том, что здесь произошло. Он был уверен, что это были страшные вещи, о которых не хотелось даже думать. Он знал, что оно было здесь. То, что забрало людей, заразившихся на борту "Корсунда". Можно было почти почувствовать их медленную мучительную смерть. Ужас, испытываемый ими, когда вокруг "Циклопа" все сильнее сжимались тиски неведомого зла. Они лежали на этих столах, исторгая собственные внутренности. Их невинный разум был не в силах осознать, что есть радиоактивное заражение на самом деле.

Да, здесь было много боли. И это чувствовалось.

– Глядите-ка, - сказал Фабрини. Он водрузил на стол большой деревянный сундук, сдвинув в сторону пыльную подставку с пробирками и ящик с предметными стеклами, и опрокинув высокий, латунный, покрытый зелеными пятнами микроскоп. В свете лампы закружились хлопья пыли.

Кук стряхнул с сундука налет грязи.

Это был набор хирурга. Возможно, другие не узнали его, но Кук уже видел такие раньше. Когда еще работал на грейдере, он очень интересовался темой Гражданской войны. Часто посещал реконструкции, а особенно импровизированные военные госпитали. Полевых хирургов в основном играли люди, работавшие в реальной жизни врачами, а их оборудование относилось к 60-ым годам 19-го века.

– Это врачебный набор, - объяснил Кук.
– Хирургические инструменты.

Скальпели с рукоятками из черного дерева хранились в соответствующих углублениях вместе с нитками, иголками, зондами, жгутами и особенно жутко выглядящим ножом для вскрытия. Вытащив лоток с инструментами, Кук обнаружил под ним еще один, на котором лежали медицинские пилы, артериальные зажимы, хирургические ножницы и большая, ржавая пила для ампутаций. Там были еще другие инструменты, с которыми он не был знаком.

– Черт, - воскликнул Фабрини, - мне от одного вида этой утвари дурно становится.

На внутренней стороне крышки была латунная табличка с надписью: "Чэс. В. Колби"

– Должно быть, так звали врача, - сказал Менхаус.

– Нет, его звали Аспер, - возразил Фабрини.

Все посмотрели на него.

– Откуда ты знаешь?
– недоверчиво поинтересовался Сакс.
– Откуда ты знаешь, как его звали?

Кук шагнул вперед.

– Мы видели его имя на капитанском мостике, когда в первый раз поднимались на борт. Там есть список экипажа.

Ответ, казалось, удовлетворил Менхауса и Крайчека, но у Сакса в глазах отразилось недоверие.

– Правда?
– спросил он.
– Список экипажа? Ничего себе. А у Фабрини хорошая память.

Кук вывел всех в коридор.

Вскоре они наткнулись на каюту капитана. И хотя она была вся в пыли и грязи, похоже, что раньше она была довольно роскошной. По крайней мере, по сравнению с другими каютами. Там не было ничего достойного внимания, за исключением кое-какого заплесневелого антиквариата - капитанского шкафчика и набора салонных светильников. Фабрини нашел красивую трость с резной ручкой и взял с собой. В целом, состояние капитанской каюты было хуже, чем у других. В переборке зияла большая дыра, в которую сочились щупальца тумана.