Мертвое море

Каррэн Тим

Джордж в изумлении смотрел на такую игру цветов. При других обстоятельствах эту медузу можно было бы назвать чудом природы. И показывать за деньги в каком-нибудь аквариуме. Но сейчас это была смертоносная и коварная тварь. И ему очень хотелось, чтобы какая-нибудь гигантская нога наступила на нее и раздавила. Чего, собственно, и заслуживали все подобные твари.

Но эти цвета... Джордж, конечно, не был специалистом по беспозвоночным, и его знания о поведенческих механизмах низших видов уместились бы в наперстке, и

все же он был уверен, что в этих цветах было нечто большее, чем простая химическая реакция. Он не мог избавиться от мысли, что эта тварь пытается общаться с ними собственным, совершенно чуждым им способом.

Можно ли было рассматривать это изменение цвета как язык? Смешно, конечно. По крайней мере, с точки зрения людей, у которых языки выражались в устной и письменной форме, или могли передаваться в виде математических или иных символов... Но что, если? Разве эта мысль настолько абсурдна? Разве язык это не организованное, систематизированное расположение звуков, букв, или изображений, как в пиктографических алфавитах? Медуза умела воспроизводить все основные цвета и буквально сотни, если не тысячи, оттенков. Разве не мог каждый отдельный цвет отвечать за конкретную мысль, точно так же, как нарисованные на бумаге символы?

Джордж посмотрел на медузу. Посмотрел совершенно новыми глазами.

Хотя он понятия не имел, что делает, он открыл себя для нее полностью. Позволил этим цветам проникнуть в себя и почти подсознательно начал отождествлять определенные цвета с определенными мыслями. Язык цвета. Чуждая, безумная идея... но почему нет? Он наблюдал за этими цветами и чувствовал, что они тоже наблюдают за ним. И получая сообщения, посылал свои. Переводил собственные мысли в сверкающие полосы ярких цветов.

Просто уйди, ты должна уйти. Конечно, ты не хочешь причинить нам вред. Ты всего лишь защищалась от Сольца... Но ты опасна для нас, для нашего вида. Поэтому... пожалуйста... просто... уйди...

– Она погружается, - сказал Кушинг.

Медуза ушла под воду, забрав с собой свои щупальца и пузыри. Они видели ее у самой поверхности, маслянистую массу, вытягивающуюся в ширину и пульсирующую. И вдруг она направилась к плоту. И направилась очень быстро.

– Черт, - воскликнул Гослинг.

Они сгрудились в центре плота. Гигантская, жуткая медуза неслась на них сквозь студенистую воду, оставляя за собой медленную рябь. Но удара не последовало. В последний момент она нырнула и исчезла во тьме моря. Плот качнулся от вызванной ею зыби, а затем успокоился.

Какое-то время никто не шевелился.

Все ждали, что медуза атакует их снизу, наполнит плот жалящими щупальцами, но этого не произошло. Прошло пять минут, десять. Она так и не вернулась. Плот продолжал плыть, пробиваясь сквозь островки водорослей, скользя по поверхности этого протоплазменного моря.

– Надеюсь, гадина

уже далеко, - произнес Кушинг.

На что Гослинг ответил:

– Давайте не будем сидеть и ждать, когда она вернется. Давайте хотя бы грести. Это пойдет нам на пользу

Кушинг и Гослинг взялись за весла, и плот двинулся дальше по темным каналам, петлявшим между наносов водорослей.

А что Джордж?

Он гадал, было ли исчезновение медузы чистым совпадением или результатом чего-то гораздо более важного.

12

– Нет, пойдем мы все, - сказал Кук.
– Все до одного. Мы собираемся осмотреть корабль и сделаем это вместе.

Они стояли у своих кают, вдыхая смрад судна и ощущая на себе его зловещее бремя. Кук вызвал всех в коридор и заявил, что вовсе не рад тому, чтобы кто-то из них бродил по кораблю в одиночку.

– Хочу сказать лишь, что это старая развалина. Многие палубы прогнили. Любой из вас может провалиться, и никто об этом не узнает, - объяснил он, хотя гнилые палубы вызывали у него наименьшее опасение.
– Поэтому, если хотите размять ноги, обязательно берите кого-нибудь с собой.

Фабрини не возражал, Менхаус тоже. Крайчек лишь пожал плечами. Но у Сакса предложение, конечно же, вызвало ухмылку.

– Хочешь быть большим боссом, Кук, валяй, - сказал он.
– Но командовать мной ты здесь не будешь.

– Господи, Сакс, - сказал Фабрини.
– Делай, что тебе говорят.

– Тебя кто спрашивает, Фабрини? Я разговариваю с Куком, большим боссом. Поэтому будь добр, иди на хрен.
– Он снова повернулся к Куку.
– Я буду делать то, что ты сказал, если только захочу. Но если держишь меня за пленника, подумай еще раз.

Менхаус покачал головой.

– Снова начинаешь, Сакс? Мы поверили тебе и развязали, а ты снова начинаешь?

– Заткнись, толстяк, - огрызнулся Сакс.
– Я буду делать, что хочу. Вот и все. К тому же, когда меня не будет рядом, у вас с Фабрини появится время, чтобы пососаться.

– Членосос, - взревел Фабрини и двинулся на Сакса.

Но не успел он подойти, как тот отступил назад и вытащил нож. Семидюймовое лезвие выглядело острым, будто Сакс наточил его на камне.

– Не заставляй меня делать глупости, Фабрини, потому что я не хочу этого.

Фабрини вытащил свой нож, и они встали друг напротив друга, сверкая глазами.

Менхаус побледнел.

Крайчек лишь улыбнулся, полагая, что драка неизбежна.

Кук, единственный не утративший трезвость ума, встал между двух дебоширов. "Браунинг" был у него за поясом, но Кук не спешил его доставать.

– Эй, вы двое, хватит. Уберите ножи.
– Он перевел взгляд с Фабрини на Сакса, барабаня пальцами по рукоятке пистолета.
– Я серьезно.